Таким образом, картина отсылает нас к естественным иконам: учит видеть события жизни пришедшего на землю Бога в образах жизни человеческой.
Закончить хотелось бы обращением к происшедшему как-то спору митрополита Московского Филарета и знаменитого московского тюремного доктора Гааза. Федор Петрович (Фридрих Иосиф) Гааз (Haas) родился в 1780 году близ Кёльна, изучал медицину в Вене и, приехав в 1803 году в Россию, с 1813-го безвыездно жил в Москве. Вошедши в 1829 году в комитет попечительного о тюрьмах общества, весь предался заботе об участи арестантов, раздал свои средства, оставил врачебную практику, все свое время и силы отдавая на служение “несчастным”. Замечательное описание его личности и его деятельности содержится в романе Ф. М. Достоевского “Идиот”. С митрополитом Филаретом он сталкивался постоянно в спорах об участи осужденных. Однажды он просил его о помощи “невинно осужденному”. “Невинно осужденных не бывает”, — возразил митрополит. “Ваше высокопреосвященство, вы забыли Христа”, — ответил ему Гааз. Митрополит помолчал, а затем проговорил: “Нет, я не забыл Христа, но сейчас, вот когда я это сказал, Он меня забыл…”
Конечно, митрополит Филарет Христа не забывал. Он помнил о единственном событии осуждения и распятия Христова, к которому мы возвращаемся в богослужении, которое представлено нам на иконе. Доктор Гааз видел Христа в каждом осужденном . Привычку эту воспитывала в западном христианине в том числе и картина. Так что, может, и не стоит от нее отворачиваться.
1 Гаврюшин Н. К . Вехи русской религиозной эстетики (предисловие). — В кн.: “Философия русского религиозного искусства”. Антология. М., 1993, стр. 32. В цитатах: разрядка — выделено автором, курсив — выделено мной (Т. К.).
2 Ставя вопрос таким образом, мы сразу отказываемся от рассмотрения картины как составляющей “синтеза искусств” западноевропейского храма эпохи Возрождения. Это совершенно особая тема.
3 Однако и сама эта “преподавательская” активность связана с исследовательской. Научить можно тому, что ты открыл, но в гораздо меньшей степени — тому, что тебе открылось .
4 Колпакова Галина . Искусство Византии. Ранний и средний периоды. СПб., 2004, стр. 11.
5 Колпакова Галина. Искусство Византии..., стр. 21 — 23.
6 Думаю, что это было крайне насущно в католицизме, лишившем мирян Чаши, Крови Господней, общим током омывающей тело Церкви, после чего Церковь и была сведена, по сути, к клиру. Здесь мощным действием сострадания открывались каналы соединения с Господом — и если не общая кровь, то хоть общие слезы текли в каждом члене Церкви Господней (на то, что эти мотивы крепко и осознанно связаны в европейской культуре, указывает центральность мотива сострадания — мощного онтологического сострадания, способного исцелять безнадежно больных и воскрешать мертвых — в сказаниях о Святом Граале).
Об этой насущности переживания человеческого бытия Господня в ситуации непричастности непосредственно подаваемой благодати (а это общехристианская ситуация — потому что даже если благодать нам непосредственно подается, всегда ли мы оказываемся способны ее принять? — в этом смысле наше положение по отношению к картине может быть сопоставлено с нашим положением по отношению к литургии оглашенных: в храме присутствуют верные, но эти верные всегда не верны — верны лишь преодолевающим действием милости Господней, — и большая часть храма не подходит к причастию, оказываясь в роли оглашенных), так вот, о насущности этого переживания свидетельствует, на мой взгляд, о. Сергий Булгаков в “Двух встречах”. Когда он невоцерковленным марксистом оказывается перед Сикстинской Мадонной — эта встреча становится для него значительным событием, потрясением, вызвавшим “радостные и вместе горькие слезы”, растопившие сердечный лед и разрешившие “какой-то жизненный узел”. Когда он вновь приходит к Ней уже священником, он обнаруживает прежде всего — безблагодатность. Как безблагодатность он опознает человечность матери и младенца. Когда-то именно эта человечность предстала ему как вход в иное. Теперь, когда он по ту сторону этого входа, в области непосредственного действия благодати, он, естественно, в этом входе не нуждается. Несмотря на всю горечь разочарования, он остается благодарен картине за когда-то дарованное религиозное переживание. См.: Булгаков Сергий, прот. Автобиографические заметки (Посмертное издание). Предисловие и примечания Л. А. Зандера. Париж, “YMKA-Press”, 1946, стр. 103 — 113.
Читать дальше