Дорис Лессинг - Маара и Данн

Страда миновала, урожай убран, животные в загонах, их только кормить да доить. Маара обучила этому Лету, они прекрасно справлялись вдвоем. Дом на холме над морем казался Мааре счастливым завершением сказки из древней книги: «И они зажили счастливо и спокойно». Но в сердце Маары не было покоя.

Однажды ночью, лежа в объятиях Шабиса и вслушиваясь в шум моря, в жалобные крики морских птиц, она услышала, что Кайра кричит на Данна.

Маара встала, вышла в комнату, в которой они так часто собирались все вместе, и увидела входящего с другой стороны Данна, побелевшего от злости. Не глядя на Маару, он рухнул спиной на подушки, подсунул руки под голову и уставился в потолок. Маара села рядом, взяла брата за руку.

— Не любит она меня, — вяло пробормотал Данн, потом сжал руку сестры и с жаром выпалил: — Маара, почему мы не можем быть вместе! Нужна мне эта… А у тебя Шабис. — И он выдернул руку.

— Да, нам трудно любить других.

— Что-то я у вас с Шабисом никаких трудностей не заметил.

Маара снова сидела рядом со своим маленьким братиком, таким знакомым и родным. Она понимала, что, хотя и любит Шабиса, но никогда не сможет любить его так, как Данна.

— Кто это установил, чьи это дурацкие законы?

— Законы природы, Данн. Я тебе уже говорила. Я узнала об этом в Центре.

— В Центре, в Центре… Мало ли что ты там наузнавала. А если плюнуть на детей да на потомство?

Маара помолчала, отдавшись мыслям о счастливом сожительстве с Данном, но ее мечты тут же стерли холодные, произнесенные как будто кем-то другим слова:

— Ты бы убил меня, Данн. Ты неудержим и неуправляем.

— Откуда у тебя такие мысли?

— Не знаю откуда, но знаю, что это так.

Он погладил ее по лицу.

— Я так люблю тебя, Маара.

— И я тебя, Данн.

— Думаешь, я и вправду такой… свирепый?

— Да, Данн. И я тоже. Жизнь сделала нас такими. И если мы не поладим — словами не ограничимся. И оплеухами тоже.

— Ты уверена, Маара?

— Да ни в чем я вообще не уверена!

Он гладил ее волосы, потом принялся ими играть. Она гладила его голову, его плечи. Обняла Данна за плечи, принялась убаюкивать, и он заснул у нее на руках.

Посидев так некоторое время, Маара увидела свет. Из спальни вышел Шабис с лампой в руке. Он поставил лампу подальше, в угол, и сел напротив Маары, понимающе покачав головой: «Все в порядке».

В свете лампы комната казалась незнакомой, шум моря отдавался в ней как будто глуше. Данн дышал спокойно и ровно, и Шабис распахнул уставшей подруге объятия. Маара осторожно опустила брата на подушки, прижалась к Шабису.

— Что поделаешь… — философски заметил тот. Вскоре они тоже заснули, сначала Маара, затем и Шабис.

Данн проснулся от холода. Огляделся сначала быстро и хищно, ища врагов, потом хмуро уставился на спящую парочку. Маара ежилась от задувавшего в окно ветра. Данн поднял одеяло, укрыл Маару. Подумал, натянул одеяло и на Шабиса. Еще раз глянул на них и вышел, но в спальню свою не вернулся, а направился к морю вместе с обеими собаками.

На следующее утро Данн сообщил, что с него хватит этого безделья и что он желает глянуть на Скальные Ворота, через которые Западное море вливается в Срединное, а потом добраться до снежных гор и убедиться, на самом ли деле они тают. И еще навестить Центр, прихватить там чего-нибудь полезного.

Все в один голос высказались против, потому что предстояли работы в поле и по хозяйству. Затем Лета предложила сходить за Донной, если обстоятельства позволят. Даулис согласился, что такое путешествие вполне безопасно, особенно если передвигаться по ночам и держаться подальше от Центра. Все видели, что Данн едва удержался от того, чтобы пригласить Маару сопровождать его.

— Новая община, — хихикнула Кайра. — Пять махонди и двое альбов.

— Тебе понравится Донна, — заверил ее Даулис.

— Я тоже так думаю. Ведь с Летой-то мы ладим.

— Ладим, ладим, — смеясь, подтвердила Лета.

— Скоро махонди вообще не останется на свете, — спокойно и уверенно заявила Маара. — Я в Центре это узнала. Племена и народы умирают так же, как и отдельные люди.

— Как скоро? — спросила Кайра.

— Ну… Не бойся, через сотни лет.

— А почему не через тысячи?

«Тысячами» Маару постоянно дразнили, потому что это слово от нее слышали так же часто, как и «Центр».

— Ну, так чего ждать? Встал да пошел, — кипятился Данн. — Мы постоянно откладываем все на завтра, на следующий месяц, на следующий сезон. Так совсем в крестьянина превратишься. Я ведь солдат, в конце-то концов.