Иосиф Гольман - Хранитель Реки

– Все в порядке, Ефим? – поинтересовался Мильштейн.

– Вроде да, – ответил Береславский. И рассказал о полученной шифровке.

– Вместе поедем, – сказал Мойша.

– Не возражаю, – ответил профессор. А про себя подумал: «И автомат не забудь».

Свою «сайгу» напуганный профессор точно с собой прихватит.

Место:Полтысячи километров северо-западнее Москвы.

Время:три с лишним года после точки отсчета.

«Патрол» уверенно бежал на северо-запад.

Выехали из Москвы поздно вечером. Успешно избежав столичных пробок и не слишком гоня, поочередно миновали Солнечногорск, Клин, Тверь, Вышний Волочек и множество других, более мелких населенных пунктов. Милиция не остановила их ни разу, хотя машин на дороге было явно меньше обычного – это было вовсе не следствием ночного времени, а приметой показавшего зубы экономического кризиса.

Однако Ефим про тревоживший всех кризис не думал. Не думал бы он и про дорожные милицейские посты, если бы в машине, кроме него, Надюшки и Натальи, на последнем третьем ряду не угнездился маленький, простовато одетый человечек. Мойша не захотел отпускать их одних. А там, где Мойша, – там наверняка и целый арсенал чего-нибудь убийственного. Впрочем, после пережитого в прионежской Вяльме Ефим Аркадьевич не возражал против присутствия в его машине этого невзрачного мужчины. И против его привязанности к мощному огнестрельному оружию – тоже. Его собственная «сайга» покоилась в сумке у Натальи, как говорится, в шаговой доступности.

Ехали молча, разговор как-то не клеился. Ефим с Натальей переживали предстоящее расставание с Надюхой. Мильштейн напряженно вглядывался в темноту, непонятно чего ожидая, готовый ко всему. А Надюха – главная и единственная причина сегодняшней поездки – тихо сопела носиком, комфортно облокотившись на левый Натальин бок. Она заснула, едва заурчал дизель, и с тех пор ни разу не просыпалась. Поэтому даже перекусить в каком-нибудь придорожном кафе пассажиры вездехода пока не останавливались.

Преодолев очередной большой перегон с невидимыми в темноте редкими спящими селами, Ефим подъехал к развилке. Он съехал с шоссе направо, поднялся на мост и пересек автомагистраль по мосту.

Теперь его путь лежал в сторону Великого Новгорода.

Близость большой воды была уже очевидна: то тут, то там, в призрачном лунном свете проглядывали озера, каналы или просто огромные лужи. Воды было столько, что «географическое» представление о гигантской заполненной жидкостью тарелке постепенно становилось физическим, чувственным. Даже воздух, поступающий в салон с улицы, стал заметно более влажным. «Да уж, здесь есть где спрятаться даже от очень предприимчивых врагов», – одобрил Ефим Аркадьевич выбор Бакенщика.

Миновав Великий Новгород и проехав еще несколько километров, стали осторожно пробираться к берегу.

Береславский постоянно сверялся с навигатором, однако не доверяясь прибору так же слепо, как до истории с пресловутым шоссе D-16.

Вот и сейчас навигатор подсказал ему повернуть налево, переехав очередной ручей по мостику, которого в реальности уже не было. Возможно, давно не было: Ефим, вовремя остановившись перед неожиданным препятствием, вышел из машины и подошел к самому краю довольно широкого ручья. Подгнившие старые деревянные сваи – вот и все, что осталось от указанного в электронных мозгах навигатора мостика.

Береславский уже решил искать брод, как Мильштейн, заглянув в какую-то свою чуть не от руки нарисованную бумажку, пообещал водителю недлинный объезд. И, как всегда, оказался прав.

Вернувшись назад, на проселок, идущий вдоль озера, они проскочили метров четыреста до следующего съезда и вновь свернули к Ильменю. Очень быстро добрались до ручья, который не смогли преодолеть в прошлый раз. На этот раз повезло: мостик оказался вполне пристойным, на мощных бетонных «ногах». Переехав речку, легко нашли поворот к дорожке, по которой ехали прежде, – оборванной сгнившим мостом.

Дама из навигатора осталась довольна их действиями.

Тем временем начало светать. Сумрак, окружающий их, еще не рассеялся, но заметно побелел.

И по мере приближения к гигантской чаше озера появился и начал густеть туман. Сначала это была легкая дымка, потом появились отдельные плотные хлопья, перекрывающие пучки света из мощных фар «Патрола». Наконец все пространство вокруг машины заполнилось белым «молоком», и даже очень сильные, расположенные в переднем бампере, «противотуманки» с трудом вырывали из белесой мглы край узкой грунтовки. Именно по нему сейчас и ориентировался Ефим Аркадьевич, очень медленно продвигая свой вездеход вперед.