Екатерина Мурашова - Одно чудо на всю жизнь

— Конечно, попробуем, Капризка, — воодушевился Витёк.

Насчет объяснить задачку — это он умел и хорошо понимал. Не то что про девочек и переходный возраст.

— Давай прямо сегодня. Ты сходи к Маринке сейчас, спроси про Аи, договорись с ней, а потом приходи ко мне. Придумаем, как всё это лучше сделать, заодно и позанимаемся. А я пока Аи пожрать чего-нибудь отнесу. Я тебе говорил, что она сырое мясо есть может?

При упоминании Аи в глазах Капризки заклубился какой-то туман, и цвет их стал вовсе неопределённым.

— Аи просила ей достопримечательности показать, — задумчиво сказала она. — Ты что думаешь?

— Я думаю — Эрмитаж! — твёрдо сказал Витёк. — И Русский музей. Ещё можно этот — Военно-морской…

— Скучища! — отрезала Капризка. — Пыль и скучища! Она же девчонка, а не старушка-пенсионерка и не мышь в очках. Это они всё по музеям шастают и ахают: «Ах, какое произведение! Ах, какая красота!» Смотреть надо там, где жизнь.

— А где это? — снова ничего не понял Витёк. Для него наиболее напряжённая жизнь протекала в дебрях математических задач и справочников. Но не давать же Аи читать учебники!

— Я подумаю, — снисходительно сообщила Капризка. — Есть некоторые идеи…

В свои пятнадцать лет и три месяца Вера Ветлугина считала себя вполне сформировавшейся личностью. Она любила рэп, рок-группу «Любэ» и чипсы с паприкой. При этом терпеть не могла школу, все супы, за исключением грибного, и младшую сестру Капризку. Впрочем, сама по себе Капризка могла быть даже забавной. Раздражало то, что она училась в гимназии и мама любила её значительно больше, чем Веру. Впрочем, и это можно пережить, — говорила себе Вера, отправляясь тусоваться с друзьями и поправляя перед зеркалом слегка размазавшийся макияж.

Именно в это мгновение на пороге комнаты возникла младшая сестра.

— Верка, ты сейчас уходишь?

— А что — не видно?

— Дело есть.

— Как-кие у тебя могут быть дела, малявка?! — Вера презрительно наморщила нос, провоцируя сестру на драку. Подраться с Капризкой Вера любила. От этого у неё всегда настроение улучшалось. Особенно если Капризка начинала реветь и маме жаловаться.

Но сейчас младшая сестра не настроена была обижаться и тем более драться.

— Верка, я тебя попросить хочу, — спокойно сказала Капризка. — Как человека.

— Ну, если как человека, тогда давай, — смилостивилась Верка. — Только побыстрее. Меня люди ждут.

— Ты маме говорила, что на фестиваль пойдёшь. На Дворцовой площади. Послезавтра. Так?

— Ну, говорила. Ну, пойду. Но, ес-стес-ственно, без всяких там сопливых! — Верка с ужасом представила себе, как ей придётся вместо хорошей оттяжки с друзьями на фестивале повсюду таскать за собой младшую сестру и следить, чтобы она никуда не потерялась. И пива при ней не выпьешь, и курить не будешь… Кошмар!

— Понимаешь, Верка! — не обращая внимания на оскорбительный тон сестры, продолжала Капризка. — У нас девочка одна есть. Она… она приехала… Она… она иностранка! Так вот она хочет посмотреть достопримечательности! Я бы её сама повела на этот фестиваль, но я же такого ничего не знаю, а ты уже много раз везде была…

— А откуда это у тебя иностранка взялась? — подозрительно спросила Верка, хотя её любопытство уже было разбужено.

— Она… она к нам в гимназию приехала! — нашлась Капризка. — По обмену опытом.

— Одна, что ли?

— Да нет, их много, но я… то есть мы с Витьком… нам досталось её развлекать! Понимаешь?

— А Витёк — это тот щупленький, с которым ты в детстве за ручку ходила? Математический гений?

— Да, — с неожиданной гордостью ответила Капризка. — Он у нас в классе самый способный, только об этом никто не знает, потому что он скромный очень. И он будет со мной математикой заниматься!

— На скромных воду возят! — фыркнула Верка и тут же деловито уточнила: — Так ты чего хочешь? Чтобы я послезавтра с собой таскала тебя, иностранку и этого скромного Витька? А все мои удовольствия, значит, побоку?

— Да нет, нет, Верочка! — радостно воскликнула Капризка, понимая, что сестра уже дала своё согласие. — Ты только нас туда привезёшь, покажешь, а там мы уже сами… Мы вам мешать не будем!

Над Дворцовой площадью ходили низкие облака, похожие на грязные подушки. Напротив ворот с чугунной решёткой была установлена эстрада, увитая гирляндами шариков. Из мощных динамиков гремела музыка, а на сцене прыгали и как бы пели молодые люди непонятного пола, похожие на инопланетян значительно больше, чем девочка Аи. Аи в витьковских джинсиках и куртке, в капризкиных босоножках, с аккуратненьким хвостиком, стянутым сзади резинкой, на инопланетянку была совсем не похожа. Обычная девочка, если к лицу не приглядываться.