Уолтер Керн - Мне бы в небо

Джулия следует за мной мимо целого ряда перегородок, за которыми сидят амбициозные младшие директора, в перенаселенную часть здания, где расположены кабинеты побольше — это значит, что мы приближаемся к святая святых. Воздух кружится и завихряется от знакомых мыслей — страх львиного логова, которое расположено чуть дальше по коридору, надежда на ничем не потревоженный краткий отдых у ксерокса или факса, соблазн свежесваренного кофе без кофеина. Мой секретарь отрывает глаза от работы — я споткнулся о какой-то провод — и пытается выставить себя в наилучшем свете — поддергивает обвисшую кожу вокруг глаз.

— Вот и вы, — говорит он.

Я указываю Джулии на свой кабинет, где есть кресло в форме сердечка. Точнее, укороченная софа. Ее форма — загадка для меня.

Секретарь двумя движениями откатывается от стола. Видимо, я представляю собой редкое зрелище.

— Есть сообщения?

— Парочка. С отелем в Лас-Вегасе все улажено. «Гора Олимп». Отель переполнен, так что пришлось взять номер из двух комнат. Говорят, там есть музыкальный автомат и стол для бильярда.

— Как мило.

— Вы так думаете? А у меня мороз по коже. Мистер Бингам, один, в номере отеля, оттачивает удар и прослушивает пластинки…

— Ничего страшного. Не звонила ли некая Алекс?

— Кажется, нет. Только та дама из авиакомпании, которая разговаривает как Женщина-кошка. Она каждые два часа звонит. Хочет ваш мобильный. Но я храню молчание.

— Это Линда. Что ей нужно?

— Она не сказала. У нее что, действительно такой голос?

— Никогда не обращал внимания. В следующий раз дайте ей мой телефон. Ничего насчет той встречи в Омахе?

— Нет. Из «Грейт Уэст» прибыл ваш чемодан. Я прислонил его к креслу. У вас галстук перекрутился.

У меня всего один чемодан, и сейчас он со мной. Я захожу в кабинет, закрываю дверь и вижу темно-красный чемодан с золотистыми застежками, который вполне мог быть в моем вкусе несколько лет назад, но только не после того, как я начал читать «Джентльмен куотерли». Ярлычок, свисающий с ручки, надписан мои почерком, выцветшими синими чернилами.

— Это не ты ли на фотографии? — Джулия сидит в кресле, с журналом на коленях.

— Я. Тот, кого они держат на плечах.

— А почему вы без рубашек? И что это за веревки?

— Мы лазили по скалам в Брис-кэньон. Это часть программы. Ответственность перед лицом природы. Мы ели дикие растения. И вырубали стрелки на камнях.

— Одна из тех штук, когда ты падаешь спиной вперед, а остальные тебя ловят?

— В этом случае тебя не ловят, а позволяют упасть. А потом становятся сверху.

Я поднимаю чемодан. Он легкий, но кажется полным. Трясу его. Бумага. На замке — комбинация 4–6–7. Некогда я возил с собой дорогой карманный нож — подарок от одной из топливных компаний в Уэйко, в благодарность за то, что им удалось безнаказанно уволить одиннадцать второразрядных менеджеров (трое из них меньше чем за год до того были включены в пенсионный план, который с тех пор приказал долго жить), — но его забрали охранники аэропорта, которые измерили длину лезвия и сказали, что я нарушаю закон. Я мог бы воспользоваться чем-то подобным, чтобы открыть чемодан. Я роюсь в барахле, лежащем в среднем ящике рабочего стола, — всякие дешевые рекламные безделушки — и ищу что-нибудь длинное, острое и достаточно прочное, но удается найти только серебристую линейку, которую я стянул на прошлогодней конференции «Цели и задачи». Эта штука не металлическая, она хрупкая, как вафля; когда я подсовываю ее под шарнир замка, линейка ломается.

— С возвращением из юдоли слез. Райан Б. Скорбное величие и пятна от кофе, которые так и не удалось вывести с помятого воротничка.

Я уже давно пришел к выводу, что этот человек недостоин того, чтобы ради него производить дополнительные мышечные усилия, но, возможно, в кармане у него есть нож, поэтому я поднимаю голову. Он неизменно оскорбляет мои органы чувств. У него раздутые, как у собаки, ноздри, которые неустанно вынюхивают кровавые следы. Клоунские брови, вечно поднятые и усыпанные отмершими чешуйками кожи, которые разлетаются, когда он смеется — он делает это, заложив обе руки в карманы, как будто где-то в районе мошонки есть выключатель, которым нужно щелкнуть. Крейг Грегори, начальник отдела кадров. Много лет назад он подошел ко мне в нашем корпоративном спортзале, положил на стойку гантели, с которыми я упражнялся, взглянул в мои чистые юношеские глаза и сказал: «Начинается спад. Топоры опускаются. Много вони. Много страха. Я знаю, однажды тебе снова захочется в отдел маркетинга, но сейчас королевская армия нуждается в гробовщиках, которые очистят поле брани. Говоришь, тебе это по нраву? Фокус-покус — получай отличную страховку, плюс покрытие расходов у окулиста. Ступай с богом».