Альфред Кох: Ящик водки. Том 2

Свинаренко — всеобщий любимец, но очень мало с кем откровенен. Обычно людям тревожно и неуютно видеть рядом с собой тех, кто сложнее и тоньше их. Игорь любит людей. Игорь с людьми деликатен. Он до того умен, что ему доставляет удовольствие прикидываться дурачком.

Комментарий к А. КОХУ

Алику Коху досталась роль злодея. Доброй традицией отечественной публицистики стало писать о Кохе в жанре разоблачения. Что бы Алик ни сделал — чихнул, например, — он делает это с целью уничтожения всего живого и светлого на земле, во имя торжества Абсолютного Зла.

Алик — Отец Чахотки. Он губит урожаи. Это он насылает мор, трус и глад. Саранча вылетает из окон его квартиры, по его мысленной команде. Комары, клещи, колорадский жук, пчелы-убийцы — все это дело рук Алика. В народной мифологии его принято считать одновременно рукой Кремля и врагом государства.

В той же народной мифологии — в забытой ее части — такого человека, считается, возлюбил Господь. А уж если Он кого возлюбил — держись: будешь нести свой крест, страдать ни за что, не мочь оправдаться перед толпой. Русский народ потому и считает себя богоносцем, что убежден: страдает он ни за что, ни за какие такие грехи. Алик Кох в этом отношении есть великий сын русского народа, тем более что немец.

К этому всенародному поношению Кох относится с бодрым православным смирением. То есть — без всякого смирения. Вы не любите честность? — а я скажу. Вам неприятно? — а я добавлю. Народ хочет лицемерия и лести, а от Алика получает насмешку и правду. Поэтому преданный муж, отец троих детей, заботливый друг, щедрый и тайный благотворитель, усердный прихожанин, умница и эрудит Алик Кох обречен слышать от публики дежурный свист и проклятья.

Алик — исключительно талантливый писатель. Более того, прочтите внимательно его «комментарии» — это совершенно особый стиль художественного письма, очень свежий, остро индивидуальный, мнимо произвольный, мультижанровый. Это не сплав и не смесь известных жанров. Это — сложное перетекание частного мемуара в историческое эссе, потом — в художественную прозу, потом — в политический памфлет, далее везде. Это — очень личный, свой собственный голос, и с ним — очень тонкая и сложная личность. Личность, ограничивающая свою творческую свободу только собственной художественной волей, а не законами так называемого «профессионализма». Ему не верят, что он пишет сам. Потому что до него ТАК никто не писал.

Два романтических юноши, два писателя, два москвича, два русских человека — хохол и немец — устроили балаган: отложили дела, сели к компьютерам, зарылись в энциклопедии, разогнали дружков, бросили пить, тридцать три раза поцапались, споря: оставлять мат или ну его; разругались на всю жизнь; помирились — и написали книгу «Ящик водки».

Читайте запоем.

Перестройка все еще волновала публику. Коха все еще влекла научная карьера. Свинаренко нагонял тоску репортажами с посевной. Матиас Руст закладывал традицию иностранных гастролей на Красной площади.

За этой бутылкой решено поменять Калининград на Крым и найден способ победить преступность. Разгадана также загадка: отчего Россию поделили именно на семь федеральных округов? Выяснено, кроме того, в чем смысл русского мата.

— Давай, Алик, рассказывай, как у тебя жизнь шла в 87-м.

— Мне тогда было двадцать шесть лет. Я к тому времени уже защитился…

И вовсю работал в закрытом НИИ. Мы там экономикой занимались и никаких секретных вещей не знали. Занимались абсолютно конкретными делами. Вот есть лист стали, и надо из него сделать корабль. Надо корыто сварить. Как разложить выкройки на листе, чтоб отходов было меньше?

— А если б вы не экономили, то меньше сделали подлодок бы, и сейчас меньше было чего распиливать. Сэкономили б на распилке ржавых лодок.

— Нет, лодок было бы столько же, просто стали на них ушло бы больше.

Это сейчас оборона по остаточному принципу финансируется, а тогда иначе было…

— Подожди, подожди… Что ж получается? Оборона, говоришь, по остаточному… Культура и пенсионеры, и образование, и все прочее — тоже по остаточному. А что ж не по остаточному? Есть такое?

— А ты пойди посмотри, по какому принципу управление делами президента финансируется. По остаточному? Или еще по какому? А также на госаппарат посмотри и на Госдуму. Ты что! Сейчас так: социальную сферу на места передали — пусть этим местное самоуправление занимается. И здравоохранение тоже. А культуру — на хозрасчет. Глупо ее финансировать: тогда начнут обвинять, что власть пропагандой занимается… В итоге у нас остается, собственно, только одна реальная статья расходов в бюджете: финансирование нас самих. И поэтому мы честно признаемся, что вот мы сами себя и финансируем. Вот такая логика у теперешней власти.