Альфред Кох - Ящик водки. Том 3

— Так. Значит, потом начинаются бои между Приднестровьем и Молдавией.

— Это все на периферии сознания, вся эта Приднестровская история.

— Мне тоже она не очень понятна. Лебедь там чего-то как-то…

— Ну, Лебедь, ну, клоун Смирнов с бородкой с какой-то профессорской… Шовинисты…

— В Молдавию ездили мои знакомые, патриотические журналисты. Они там какой-то чудный коньяк пили в подвалах.

— Не будем об этом говорить… Лучше о том, что нам известно точно. Вот я тогда вел приватизацию. Мыс Маневичем хорошо работали. Было очень весело. Мы молоды, счастливы, у меня дочка родилась 1 сентября… Это была уже вторая дочка. А первой к тому времени уже двенадцать лет было. Я был счастливый отец. Квартира была… и я уже по-взрослому ездил по заграницам — в Англию, Данию, Финляндию. Это такие учебные краткосрочные поездки. Мэрия нас отправляла.

— Это серьезно было — в те годы увидеть капстрану. Впечатлений хватало надолго.

— Хорошее, да, хорошее впечатление. Англия… Мы жили на севере страны в городе Дарам. Старинный собор, университет XIII века. Потом были в городе Ньюкастл, потом проехали границу с Шотландией…

— Где шахты реконструировались, реструктуризировались.

— Да, да, да, совершенно верно. Мы на этих шахтах были, на этих малых бизнесах, которые за счет казны строили и потом отдавали шахтерам. Потом я проехал полграницы с Шотландией, где огромное количество замков, вал, который римляне построили для защиты от шотландцев, когда их называли скоттами. Огромное количество замков, огромное! Еще в Дании был. Мне очень понравилась. И еще на севере, на границе с Норвегией — ее видно было через пролив.

— Я был только в Осло.

— Город Ольборг. Там как раз водку эту делают, «Аквавита», датскую. Огромный завод стоит.

— Из пшеницы гонят?

— Из картошки.

— Считается, что картофельная делает человека злым, агрессивным.

— Видимо, это в них тевтонская ярость просыпается — то, что называется берсеркерство у скандинавов. Скандинавы пьют до скотского состояния, просто в стельку.

— А вот что еще было в 92-м: «Принять уход Гайдара с поста министра экономики и финансов». Это апрель. Что это такое было?

— Гайдара убрали и премьером назначили ЧВСа. Помнишь, была такая история?

— Как-то весьма смутно.

— Я помню не больше твоего. Был съезд народных депутатов, под давлением депутатов отправили в отставку Гайдара. Потом, значит, депутаты предложили кандидатуры — Каданникова, Черномырдина и так далее. Ельцин посоветовался с Гайдаром и попросил Каданникова сняться. Остался один ЧВС, его и затвердили.

— Наверно, Гайдар был слишком такой экстремальный для тогдашних условий. Давайте, типа, постепенно, потихоньку Чего гусей дразнить ? И Егора убрали. — Да.

— А как так получилось, что Гайдара убрали, а после уже без него программу приватизации все-таки приняли?

— Это у Чубайса надо спрашивать. Я еще тогда в Питере был и просто это как факт воспринял. В 92-м случился один очень интересный эпизод — по-моему, летом, — который слабо отражен в нашей куцей историографии. А ведь он имел фантастическое значение для дальнейшего хода реформ — и фактически поставил Россию на грань катастрофы.

— Что же это такое было?

— Был период, когда цены довольно быстро стали расти, инфляция — много процентов в месяц. Но потом ситуация вышла на точку равновесия, в апреле-мае. При этом предприятия испытывали острый дефицит оборотных средств. Ведь все подорожало, и нужно было закупать сырье по новым высоким ценам… Тогда резко упали объемы производства. А у директоров и у истеблишмента была еще очень сильная советская ментальность. Объемы в натуральной величине — фетиш. Директора говорили: вот, экономика встала, мы сейчас производим в десять раз меньше, чем обычно… Рабочим нечем платить… И прочее, прочее, прочее. И тогда было принято «гениальное» решение. Поскольку первым вице-премьером назначили Хижу…

— Поручика Киже.

— Да, нашего питерского Хижу, который на всех болт положил, потому что он, как всякий директор завода, считал, что он самый умный и во всем разбирается. Он уговорил, по-моему, Матюхина — кажется, тот тогда был руководителем Центрального банка, — и они выступили с совместной инициативой. О том, что ЦБ должен непосредственно предприятиям дать кредиты на пополнение оборотных средств.

— Так, так…

— Это кредиты не из тех денег, которые в обороте находятся или в бюджете, а из тех, что просто напечатаны. Ну, Центральный банк других денег и не имеет, кроме напечатанных. Ну вот. И такого рода кредиты были выданы… В колоссальных количествах. То есть фактически неконтролируемая эмиссия. Это так раскрутило инфляцию, что следующий раз ее удалось загнать в какие-то рамки только к осени 94-го. А потом Чубайс придумал план финансовой стабилизации, который начал давать свои плоды где-то к концу 95-го года. То есть три года потом сачками ловили эту инфляцию, и она шагала так, что мало не показалось. Помнишь, что с курсом доллара творилось?