Пауло Коэльо - Ведьма с Портобелло

– Сегодня я видел, как ты танцуешь. Я делаю то же самое, только движется не тело, а буквы, – ответил я.

Мои слова удивили ее.

– Я приближаюсь к Аллаху – благословенно будь Его Имя! – через каллиграфию, через поиски совер­шенного смысла для каждого слова. Одна-единственная буква требует, чтобы мы вложили в нее всю таящуюся в ней силу – так, словно мы вырезаем или высекаем ее значение. И когда священные тексты будут написаны, в них пребудет душа человека, послужившего орудием для того, чтобы они распространились по всему свету. И не только священные тексты – все, что мы доверяем бумаге. Ибо рука, выводящая строчки, есть отражение души пишущего.

– Вы научите меня тому, что знаете сами?

– Ну, прежде всего, я не уверен, что человек, пере­полненный энергией, будет усидчив и терпелив. Кроме того, это искусство не принадлежит к твоему миру, где истины не выводят от руки, а печатают машинами, да притом еще – не слишком задумываясь над тем, исти­ны ли это.

– И все же я хочу попробовать.

И вот целых полгода эта женщина, которая, каза­лось, минутки не посидит спокойно и проявляет свои чувства так пылко и бурно, приходила ко мне по пятни­цам. Сын ее садился в уголке, брал листок и кисточку и тоже старался выразить своими рисунками предопре­деленное небесами.

Я видел, каких неимоверных усилий стоило ей си­деть неподвижно, в одной и той же позе, и спрашивал: «Неужели не можешь найти иного способа развлечься?» А она отвечала: «Я нуждаюсь в этом, мне нужно успо­коить душу, и ведь я еще не научилась всему, чему ты можешь меня научить. Свет Вершины говорит мне, что я должна продолжать». Я никогда не спрашивал, что это за Вершина, – какое мне до этого дело?

Прежде всего ей следовало научиться терпению, и это было труднее всего.

Каллиграфия – это не только способ выразить мысль, но и размышление о смысле каждого слова. По­скольку я не считал, что Коран будет пригоден для чело­века, воспитанного в другой вере, мы начали работать над текстами одного арабского поэта. Я диктовал ей по буквам, чтобы она могла сосредоточиться на том, что делает в настоящую минуту, а не пыталась сразу узнать значение слова, фразы или стиха.

– Кто-то сказал мне, что музыка сотворена Богом и быстрое движение необходимо людям, чтобы устано­вить контакт с самими собой, – однажды сказала Афи­на. – На протяжении многих лет я видела, что это так и есть, а вот теперь заставляю себя делать самое труд­ное – замедлять шаги. Почему же терпение так важно?

– Потому что терпение учит вниманию.

– Но ведь я способна танцевать, повинуясь лишь голосу собственной души, которая понуждает меня со­средоточиться на чем-то большем, нежели я сама, и поз­воляет вступать в контакт с Богом, если только можно употребить здесь это слово. И танец помогал мне пре­образить очень многое, включая даже собственную работу. Так вот я и спрашиваю: разве не душа – самое главное? Самое важное?

– Да, это так. Но если душа сумеет связаться, соеди­ниться с разумом, ей под силу будут великие изменения.

Мы продолжали наши совместные труды. Я знал: настанет минута, когда надо будет сказать Афине то, что она еще не готова услышать, – и потому старался не терять времени даром, готовя ее дух. Я объяснил, что мысль возникла раньше слова. А раньше мысли была искра Божья. Все, решительно все на этом свете ис­полнено смысла, и самая наималейшая малость должна быть принята в расчет.

– Я научила свое тело выражать все, что испытыва­ет душа, – сказала она.

– А теперь обучи только свои пальцы – так, чтобы ими одними выразить все ощущения твоего тела. И пусть вся твоя неимоверная сила сосредоточится в них.

– Вы – настоящий учитель.

– А что такое «учитель»? Я тебе отвечу. Это не тот, кто учит чему-либо, а тот, кто побуждает ученика вы­явить самое лучшее, что есть в нем, чтобы раскрыть то, что ему уже известно.

Я чувствовал, что Афине уже приходилось испы­тывать такое, хоть, может быть, давно, в ранней юно­сти. Написанное выявляет личность человека, так что я узнал, что она была любима – и не только сыном, но также и родителями и – в течение какого-то вре­мени – мужчиной. Я понял и то, что Афина наделена мистическими дарованиями, но старался, чтобы она не показывала их, ибо они могут и устроить ее встречу с Богом, но способны и погубить.

Я не ограничивался тем лишь, чтобы она овладела техникой, но пытался открыть ей философию калли­графов. ,

– Перо, которым ты сейчас выводишь эти стихи, – это всего лишь орудие. У него нет своей воли, оно по­корно желанию того, кто держит его в руке. И в этом его сходство с тем, что мы именуем «жизнь». Многие люди в этом мире исполняют некую роль, не сознавая, что невидимая Рука направляет их. В этот миг в твоих руках зажато перо или кисть, в которых сосредоточены все намерения твоей души. Постарайся осознать важ­ность этого.