Елена Муравьева - Глупости зрелого возраста

Проклиная все на свете, в первую очередь собственную глупость, Ира часа два возилась с замком — пыталась освободиться. Безуспешно. В полночь, остервенев от усталости и нервоного раздрызга, она смирилась, легла на диван и тот час заснула. Утро не принесло изменений. Разве что Рубаняк перебрался с пола в гостиной на кровать в спальню.

Ира заглянула в соседнюю комнату. Директор, разметавшись в белых простынях, сладко спал, подложив ладошки под щеку. Он нашел в себе силы не только подняться, добрести до кровати, но и раздеться. Ира в сердцах сплюнула. Почему этот упырь спит в своей постели, а она вынуждена ночевать на чужом диване?

…

— Почему, вы не ушли? — По иронии судьбы Сева напялил белый костюм и выглядел в нем, без проблеска мысли на помятом лице, полным идиотом.

— Всеволод Петрович, вы заперли входную дверь, а ключ выбросили в окно. — Ира, само смирение, постаралась нивелировать интонации в голосе.

— Да?

По лицу было видно: Сева не помнит ничего. И ладно, Иру сейчас больше интересовало будущее, а не прошлое.

— У вас есть запасной ключ?

— Какой запасной ключ?

— Ну, такой обыкновенный ключик. На всякий случай, если потеряется главный.

Рубаняк отрицательно покачал головой.

— Нет у меня запасного ключа. Это единственный.

И тут события прошлого вечера воскресли в директорской памяти. Лицо Севы исказила гримаса, ноги подкосились, руки взметнулись к лицу в защитном жесте.

— Боже, я что же, напился? — дрожащие губы с трудом выговаривали слова.

— Как скотина, — подтвердила Ирина. Раз у Рубаняка не было запасного ключа, не имело смысла и жалеть его. — Вы, любезный, Всеволод Петрович, нажрались, как свинья, испортили мне новый костюм и кучу нервов.

— Больше ничего? — В преддверии ответа ужас в глазах Севы стал безмерным. — Ну, я к вам не приставал?

Конечно, можно было, соврать и добить этого урода. Но Сева и так ощущал себя раздавленным. Ира снизошла к правде:

— Нет, тут вы оказались на высоте.

— А где мой портфель?

И снова Ирина явила миру свое непомерное благородство:

— Портфель ваш цел, вот он на тумбе лежит.

— А машина?

— Осталось на стоянке около кафе.

Со вздохом облегчения Севу покинули и остатки сил.

— Я сейчас, на минутку… — он побрел в спальню. Кровать скрипнула, принимая тяжелое тело, и буквально через минуту тишину квартиры наполнили рулады богатырского храпа.

— Вот, урод.

Рубаняк не вынес мук позора и дезертировал. В безопасном царстве Морфея не существовали угрызения совести, укоризненные взгляды подчиненной и ответственность за учиненное безобразие.

Ирина поднялась, прошлась по квартире, еще раз подергала входную дверь. Увы, и еще раз, увы. Ничего не изменилось. Выбраться из ловушки она по-прежнему не могла.

«Надо было вчера позвонить девчонкам или Косте, они бы нашли слесаря и вызволили бы меня…» — Ира с сомнением покачала головой. Если бы хоть одна живая душа увидела ее вчера вечером и тем паче сегодня утром, она бы умерла от позора. Есть вещи и события, о которых не надо знать даже близким людям.

А ведь начиналось все почти хорошо. Кафе, в которое привез ее Сева, оказалось очень уютным, ужин вкусным и даже беседа, после первого бокала вина, обрела мирные тона, предвещая полное согласие.

— О чем вы хотели со мной говорить? — Рубаняк был сама галантность.

— О наших отношениях.

— Разве у нас есть отношения? — Широкие директорские брови по обыкновению поползли вверх.

— Я хочу развивать проект, а вы мне мешаете.

— А-аа…Извините, но я не нанимался поддерживать ваши прожекты.

«Не нанимался» — звучало довольно двусмысленно.

— Так давайте, я вас найму.

— Что?

— Я предлагаю договор.

— То есть?

Ира облизала губы. Открывать карты не хотелось. Чертовски не хотелось произносить заготовленные слова:

— Сева, — мягкая с придыханием воркующая обволакивающая интонация должна была обозначить максимальную искренность, — Сева…Можно я буду называть вас Сева …и на ты?

— Можно. Что дальше?

— Сева, Севочка… — Для усиления эффекта Ирина дотронулась до руки Рубаняка. Кожа была гладкой и даже приятной на ощупь.

— Ира, что вам от меня надо? Не крутите! — Сева резко убрал ладонь со стола. Это было нехорошо, очень нехорошо.

— Мы же на «ты»… — от переполнявшего душу лицемерия Иру даже тошнило.

— Хватит тянуть кота за хвост. Или мы говорим начистоту, или я ухожу, — пригрозил Рубаняк. — И тогда вам придется самой расплачиваться за ужин.