Татьяна Дагович - Ячейка 402

Всё как всегда. Только теперь некого и нечего бояться. Уснула со злой мыслью – ей нечего бояться, у неё забрали Анну. Проснулась через час, с доброй мыслью – нужно найти Анну, непременно найти Анну. С другого конца коридора доносился голос телевизора, узнавала некоторые слоганы. Нужно было уйти, выйти на улицу, чтобы найти Анну, – в этой больнице её всё равно не было.

Никто не сидел на стуле у выхода. Единственное движение – в зеркале, её собственная смешная голова. Пригляделась – по чуть-чуть начинают расти новые волосы. Старые мешали врачу. За дверью осенние мягкие сумерки и ветки больничного сада, она притронулась к одному листу, особенно жёлтому. Прошла по тропинке между редкими хризантемами.

Ударило в спину, и на одну секунду сильно заболела голова, до предела невыносимого. Лиля пошатнулось, но в следующий миг нашла равновесие. В ушах шумело. Шум распадался на отдельные звуки. Отдалённые разговоры, шины по дороге за садом, шаги, кашель. Глаза увидели свет, движущиеся в свете фигуры. Сначала показалось, что снова прозрачные неплотные ангелы водят руками или добрые родственники, ласкающие взглядом, но нет – это были просто люди. Сквозь осенний сад уходила компания посетителей; трое детей скакали, перегоняли друг дружку, цепляя за рукава, кричали…

– Эй! Ну здрасти! А ты что здесь делаешь!

Обернулась. К ней спешила женщина в белом халате, с глубокой продольной морщиной между бровей.

– Ишь ты! Кто разрешал вставать? Быстро в палату, чтобы я тебя здесь не видела! Вышла она! Сейчас же температуру мерить!

От неожиданности Лиля засмеялась. Она бы задержала женщину в халате, взяла бы её лицо в свои руки и долго рассматривала – морщинки, поры, точечки косметики, радужки и зрачки… Это так ново! Неужели всё прошло? Кровать прогнулась под её телом. Медсестра, что делала укол, шептала:

– И куда тебя понесло? Отец твой – или он тебе отчим? За каждый день отдельно платил… Он же передушит нас всех, если тебе станет хуже. Слушай, почему он к тебе не ходит?

– Ай!

– Не, ещё пищит. Сейчас сетку сделаем йодовую. Теперь не страшно – вытащили. А то… Ангелина Павловна три дня от тебя не отходила… Ты что, ничего не помнишь?

– Помню.

– Я чего хотела… Ты что, с отцом не разговариваешь? Он тебя так любит, столько платит… У тебя и страховки не было! Здесь все были в шоке!.. А я со своим тоже не говорила два года. А потом мама звонит, гово…

– Это не мой отец.

– Я так и думала. Родственник? Или спишь с ним? Слушай, если ты в тех кругах, может…

Поглядела наверх, в тень, где потолок срастается со стеной.

– Я не знаю, о ком ты говоришь.

– Что значит – не знаешь? Он же платит за тебя… Этот… Леонид Иванович. Почему он к тебе не ходит?

– В Колонии есть библиотека, – пояснила Анна.

– Ну конечно, – удивилась Порфира. Как обычно, она сказала «канечна» а не «канешна», она всегда произносила «конечно» с «ч», и это было её любимое слово. Ещё она говорила «что» а не «што». – Так ты что, ты там до сих пор не была? Ни разу?! Хм…

– А вы… были?

– Конечно, была, как не быть. Делать там нечего, скажем прямо, но сходить стоит. Бедненькая, бедненькая библиотечка. Книги на руки не дают, там сиди. Кому такое надо? И книги такие все… исторические. Ничего свежего, весёленького нет. Им не возят.

– А вы не покажете, как мне туда попасть?

– Ой! Да ты что, сама не найдёшь? Едешь на пятый. Ясно?

– Да.

– И два раза налево. На двери надпись увидишь.

– Это где парикмахерская, что ли?

– Да нет же. В противоположную сторону. Это если с лестницы – прямо, а с лифта – налево. Сейчас пойдёшь?

– Нет. Я после ужина сразу.

– Лучше сейчас, прямо до завтрака. Вечером очередь бывает. Нас же иногда так почитать тянет! Мы же самая читающая нация в мире! Правда?

– Правда. Вы…

– Анна! А ну выкать ты мне когда перестанешь? Я с виду старая, а в душе я комсомолка! Как ты. Приняла к сведению? Соседкам по спальне не выкают.

– Да не старая ты с виду, тёть Порфира.

– Какая я тебе тётя!

За ужином, размазывая пюре по тарелке (то ли тошнит, то ли нет), она томительно волновалась, словно перед невероятно важным событием, и ждала сигнала – когда можно будет вставать. Она возьмёт такую книгу, какую душе угодно. Или наугад. Или по обложке. Как это здесь придумали библиотеку! Ведь едва у неё появится книга, она уже не будет однозначно здесь, это практически – побег. Единственная мелочь – книгу нужно будет доставить в свою ячейку. В 402. Иначе – не имеет смысла. В крайнем случае – украсть.