Бель Жур - Тайный дневник девушки по вызову. Часть 2. Любовь и профессия

Слушайте, может, я и живу на зачарованном острове самоуверенности, но зеркало-то у меня есть! Я видела эту девицу. Я с ней знакома. Я знаю, что я красивее и умнее, чем она, не говоря уж о разносторонности. Если это обладает для него ценностью, если это он находит потрясающим – чего я вообще парюсь-то?!

До сих пор никакого ответа на отчаянные письма Этого Парня. Хорошо! Молюсь, чтобы они так и не написали, но не цепляюсь за свою надежду.

Когда я была юной и у моей мамы случился один из приступов мрачности (коих существовало три разновидности, они же ПМС: предменструальный синдром, постменструальный синдром и перманентный менструальный синдром), она сказала мне, что…

…женщины часто надеются на то, что потухшее пламя можно оживить. Только мужчины знают, что нет ничего мертвее мертвой любви.

Прошу вас понять разницу. Мужчины, судя по моему опыту, отвратительно падки на звонки по пьяной лавочке. Многие даже доходят до трезвых (возможно), полностью продуманных «отчаянных» посланий «ни с того ни с сего». Прошу прощения, но что непонятного в том, что за последние десять лет ты ни разу не видел меня обнаженной?! Одноразовый перепихон – это одно (у всех нас бывают минуты слабости), но идея о том, чтобы выплескивать свою безнадежность в эфир, год за годом, в надежде на трах из жалости, просто чудовищна. Во-первых, если между нами нет никакой дружбы, о которой стоило бы говорить, как можно ожидать каких-то поощрений?!

И все же кажется – если женским журналам можно доверять, – что другие женщины готовы пускать под одеяло таких шалопаев гораздо позже того, что я бы назвала приемлемым сроком годности. Полагаю, это как-то связано с тем, что повторная интрижка не увеличивает общего числа мужчин, с которыми ты переспала. Я вас умоляю! Уж будто бы леди стала обнародовать истинное их число!

Благодаря чуду Интернета мужчины уверовали, что за каждой парковой скамейкой прячется леди, ожидающая, когда ее трахнут. Что каждый телефонный звонок – врата к свиданию. Что надо только накорябать рудиментарный, утыканный смайликами текст, чтобы добраться до венерина бугорка.

Итак, ты впускаешь его в свой дом и в свою постель. А на следующее утро превращаешься в Бриджит Джонс и начинаешь как одержимая гадать, когда назначить свадьбу – в мае или в июне. И с чем мы остаемся? С осознанием того, что шутники правы: в этом мире действительно немного женщин, которые могут относиться к сексу так же легко, как мужчины. Вероятно, моя мама, в конце концов, была права!

Дорогие сестры! Пожалуйста, перестаньте покупаться на эти дела! Вы не в состоянии сладить с последствиями, и, что еще важнее, вы лишаете работы девушек по вызову. Используйте свое феминистское право сказать «нет».

В этом мире действительно немного женщин, которые могут относиться к сексу так же легко, как мужчины.

Рано утром пришел Томас и разбудил меня. Так я узнала о взрывах в Лондоне [154] Речь идет о серии террористических актов в Лондоне в 2005 г. . Мы разбудили Дж. и его подружку, включили телевизор на новости и час за часом в оцепенении сидели перед экраном. Новости здесь менее цензурированы, показывают больше крови, больше криков, бросаются большим числом подозрений и слухов, чем отважились бы новостные программы дома. Томас сварил крепкий кофе и подогрел молоко. Я подумывала было позвонить домой, но понимала, что нет никаких шансов, что линия будет свободна.

Через несколько часов начали оглашать списки жертв. Первое же увиденное мною имя заставило мое сердце замереть. Это было имя моей матери.

«Это не она, это не может быть она», – думала я. Дж. сжал мое плечо: мы не говорили ничего вслух, чтобы не встревожить остальных, но я знала, что он думает о том же. Мама не умерла! Она дома, в сотнях миль оттуда, смотрит новости, как и я, или гуляет со своим новым бойфрендом, или пытается дозвониться другим родственникам в разные места страны, может быть, разговаривает с отцом – не знаю. Я понимала, что ее и близко не может быть сегодня в Лондоне, но все равно меня потрясло то, что я увидела ее имя.

За всю свою жизнь никогда не чувствовала себя такой оторванной от дома!

Это была не мама, с ней все в порядке. Но я до сих пор в шоке. Хочу спрятаться, не хочу лететь домой, не хочу стоять в аэропорту, на платформе метро, разглядывая всех остальных и гадая, как и они все, кто из них вооружен? Кто может нести на себе бомбу? Случись это на месяц раньше, я бы, наверное, не вернулась. Но мой билет зарезервирован. Я позвонила в авиакомпанию – просто чтобы убедиться, ведь наверняка сегодня все пытаются улететь домой. Мое место забронировано, посадочный талон будет подтвержден. Я мало что могу сделать.