Александр Нежный - Nimbus

— Dominus vobiscum [107] Господь с вами (лат.). , — услышал Федор Петрович слова священника и вместе со всеми ответил:

— Et cum spiritu tuo. [108] И со Духом Твоим (лат.).

— Lectio sancti Evangelii secundum… [109] Чтение из Святого Евангелия… (лат.).

— Gloria tibi, Domine [110] Слава Тебе, Господи (лат.). , — перекрестив лоб, уста и грудь, ответил Гааз.

Читалось Евангелие от Луки, глава двенадцатая, стихи с тринадцатого по двадцать первый, о любостяжании.

Федор Петрович хорошо знал это место, но сейчас, как это зачастую бывает в храме, он слушал будто впервые и находил в словах рассказанной Христом притчи новый и, кажется, еще более глубокий смысл. Он слушал и думал о ложных ценностях, искушающих современного человека. Богатство — одна из них. Когда Бог обращается к возликовавшему от приумножения своего добра богачу со словами, беспощадными, как приговор: «Безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил?» — разве только его предостерегает Господь? Почти две тысячи лет Бог говорит всем, кому сундук с золотом дороже всего на свете, кто даже не допускает и мысли, что существует нечто, неизмеримо важнее и значительнее, кто готов честь, совесть, доброе имя бросить на карточный стол в надежде сорвать баснословный выигрыш, кто не остановится перед выстрелом в спину лучшему другу, чтобы завладеть его состоянием, — с вашей смертью, говорит Бог, кончается и ваше богатство. И не деньги унесете вы с собой в вечность, не великолепие ваших дворцов, не пышность садов, не обладание властью, не сознание собственного могущества — а зло, какое вы совершили ради всего этого.

— Verbum Domini [111] Слово Господне (лат.). , — закрывая Евангелие, сказал священник.

— Laus tibi, Christe [112] Слава Тебе, Христе (лат.). , — откликнулся Федор Петрович.

После чего, полузакрыв глаза, он напамять читал Credo, меж латинских слов вставляя иногда русские:

— Credo in unum Deum, Patrem omnipotentem… Et in unum Dominum Jesum Christum… [113] Верую во единого Бога, Отца Всемогущего… И во единого Господа, Иисуса Христа… (лат.). Бога от Бога, Света от Света… Deum verum de Deo vero [114] Бога истинного от Бога истинного (лат.). , рожденного, несотворенного… — Затем он тяжело и медленно опустился на колени. — Et incarnatus est de Spiritu Sancto ex Maria Virgine et homo factus est [115] И воплотившегося от Духа Святого и Марии Девы и ставшего человеком (лат.). … распятого за нас при Понтии Пилате… passus et sepultus est [116] Страдавшего и погребенного (лат.). … Исповедаю… unum Baptisma in remissionem peccatorum [117] Единое Крещение во отпущение грехов (лат.). … ожидаю воскресения мертвых… et vitam venture saeculi. [118] И жизни будущего века (лат.). Amen.

Последние слова всегда, еще со времен церкви в Мюнстерайфеле, вызывали в душе непередаваемое чувство восторга, ужаса и где-то далеко впереди брезжащей надежды. Но если в детстве воображению представали разверстые могилы и восставшие из них при лунном свете и обретшие плоть и кровь мертвецы, то теперь это твердо обещанное Богом воскресение вдруг обрело самую непосредственную связь с его угасающей жизнью. На то и дано нам великое упование нашей веры, чтобы мы прощались и уходили с ожиданием милосердной руки, которая извлечет нас из небытия. Слезы выступили у него на глазах. Он все еще стоял на коленях, положив голову на скрещенные руки, и поднялся лишь тогда, когда орган зазвучал с ликующей мощью и хор, будто не в силах более сдерживать переполнявшую его радость, запел:

— Sanctus, sanctus, sanctus, Dominus Deus Sabaoth. Pleni sunt caeli et terra in gloria tua. Hosanna in excelsis [119] Свят, свят, свят Господь Бог Саваоф. Полны небеса и земля славы Твоей. Осанна в вышних (лат.). …

Святые Дары были освящены и благословлены. И, склонившись над хлебом, священник произнес всегда повергающие в трепет слова:

— Accipitt et mandukate ex hoc omnes: hoc est enin Corpus Meum Quod rpo vobis tradetur. [120] Примите и вкусите от него все: ибо это есть Тело Мое, Которое за вас будет предано (лат.).

Обеими руками он поднял затем над престолом чашу с вином.

— Accipite et bibite ex eo omnes: his est enim calix Sanguinis Mei, novi et aeterni testamenti, Qui pro vobis et pro multis effundetur in remissionen peccatorum… [121] Примите и пейте из нее все: ибо это есть чаша Крови Моей, нового и вечного Завета, Которая за вас и за многих прольется во отпущение грехов… (лат.).

В наступившей затем тишине слышно было, как прозвенел колокольчик.

О чем звенит он? О чем напоминает? К чему зовет?

О великой тайне пресуществления, которое — сколько бы веков ни повторялось — всегда совершается впервые и всегда остается непостижимым чудом.