Ирина Левитес - Зал потерянных шагов

Так и не доплыв до горизонта, однажды я повернула домой, а весь косяк послушно последовал за мной.

Я не беспокоилась о том, удастся ли разыскать реку, в которой мы когда-то появились на свет. Странным образом пришла уверенность в том, что интуиция, заставившая повернуть, поможет в поисках.

Сотни маленьких рек, почти неотличимых друг от друга, впадали в море. Но единственная среди них распахнулась навстречу.

Двери родного дома были открыты. Я вернулась!

— Мамуль, привет! Ты откуда взялась? Я тебя не ждал, — наигранно бодро произнес Мишка, заглушая щелчок замка на входной двери.

Его ночная гостья ушла не попрощавшись. Как принято почему-то считать, по-английски. Хотя Женя сильно сомневалась в том, что воспитанные англичане (тем более англичанки) могли бы проявить подобную бестактность по отношению к хозяйке дома.

Мишкино деланно-простодушное выражение лица и наивное хлопанье глазками — дескать, ничего такого не произошло, я спал невинным сном младенца — лишь подстегнули ее намерение немедленно расставить все точки над i.

— Кто у тебя был? — решительно спросила Женя.

— Кто спал на моей кровати и измял ее? — дурашливым мультфильмовским голосом откликнулся сын.

— Не придуривайся, Мишка! — рассердилась Женя. — Я тебя серьезно спрашиваю, будь добр отвечать!

— Ма, ну не начинай, пожалуйста. Можно подумать, ты не знаешь. Оксанка была. Чего тут такого?

Оксанка — это действительно ничего такого. С Оксанкой Мишка учился в институте, и она пару раз заходила к ним домой, писать вместе с Мишкой курсовую. То есть писала, конечно, Оксанка, сидя за компьютером, а Мишка выполнял служебные функции — сканировал страницы из учебников и ел чипсы.

— А родители Оксаны не волновались? — уточнила Женя.

— Чего это им волноваться? Они люди продвинутые. Понимают, что к чему.

— А я, значит, не продвинутая? — обиделась Женя. — Если бы моя дочь не ночевала дома, я бы с ума сошла.

— Если бы у тебя была дочь, тогда бы рассуждала. Теория без практики не имеет смысла. И вообще, что произошло? Чего ты завелась?

Женя озадаченно посмотрела на сына. Его легкомыслие никак не вязалось с остротой проблемы. Она несколько минут молча резала овощи на разделочной доске. Бросив кубики картошки и морковки в кастрюлю, она продолжила, найдя, как ей казалось, весомые аргументы:

— А если будет беременность? Что тогда? Это тебе в голову не приходило?

— Подумаешь! Всегда можно аборт сделать. Делов-то куча. Мам, не загружайся. Это мелочи жизни.

— Ничего себе мелочи! — от возмущения Женя так резко хлопнула крышкой по кастрюле, что она тревожно зазвенела. — В общем, так! Девчонку калечить я тебе не позволю! Скажи Оксане, что я хочу с ней поговорить.

— О чем это?

— О методах контрацепции! — патетическим тоном воскликнула Женя. — Да не бойся, ничего плохого я ей не скажу. Оксана девочка хорошая. Нам с папой нравится. Но только надеюсь, до свадьбы у вас пока дело не дошло?

— Ма! Какая свадьба? Надо сначала институт победить. Там видно будет.

— Ну ладно. Покарауль пока суп, а я в ванную пойду. Хотела сразу, но у меня от неожиданности все из головы вышибло. Так скажешь Оксане, что я хочу ее видеть?

— Скажу, — миролюбиво согласился сын.

Стоя под теплыми струями душа, смывающими усталость и въевшийся запах рыбы, Женя думала о возможном развитии событий. Легкомыслие, с которым Мишка отнесся к перспективам возможной беременности своей подружки, было ей вполне понятно. Молодой еще, жизни не знает. Думает, что прервать беременность — пара пустяков. А вот Женя прекрасно понимала, что далеко не безобидная операция может привести к осложнениям и даже бесплодию. Легко Мишке рассуждать, пока ничего не произошло. А если вдруг произойдет — не факт, что от нежеланного плода удастся избавиться. Может, у Оксаны резус-фактор какой-нибудь неправильный окажется или еще что-нибудь? Мало ли случаев бывает, когда аборт делать нельзя или поздно?

А вдруг уже поздно? Дети быстро делаются: уснули вдвоем, а проснулись втроем. И что тогда? Мишка с Оксаной только на второй курс перешли, учиться еще четыре года. Кто их содержать будет вместе с ребенком? Женя с Павлом по уши в долгах. И где молодым жить? У Антоновых крошечная «хрущевка», гордо именующаяся двухкомнатной, но, по сути, комнат всего полторы: за проходной большой — узенькая Мишкина, похожая на пенал, вмещающая спартанскую кровать и письменный стол. И опять эти пеленки-распашонки, соски-бутылочки, бессонные ночи? Нет, нет и еще раз нет!