Наринэ Абгарян - Понаехавшая

Растроганная Макаровна обещала помочь с трудоустройством. Через неделю прибежала с радостной вестью:

— Собирайся. Будешь работать в санатории. Называется «Шелковый», там сотрудники шелкового комбината отдыхают.

— Кем буду работать? — обрадовалась Марина.

— Сторожем! Вот и выспишься наконец. Только ты обязательно отблагодари директора. А то Вадим Михайлович шибко добрый — согласился тебя с сыном туда взять. Так что целынь день с ребенком будешь.

— Чего купить?

— Да купи ему вина!

Марина сбегала в магазин, взяла самого дорогого вина. Прибежала показывать Макаровне.

— Такое пойдет?

— Это что? Тебе ж сказали вина, а ты что купила??

— Вино!

— Да этим мы запиваем! Воодка у нас вином называется, ВООДКАА!!!

«Шелковый» оказался лечебно-оздоровительным профилакторием. Три сезона там отдыхали взрослые, а летом — дети. Марина проработала до глухой осени. Днем помогала на кухне, а ночью ходила по периметру сторожевой будки — караулила Борькин сон.

Как-то приехали в санаторий братки с бритыми затылками и полной машиной проституток, потребовали пустить в сауну. От ужаса, что сын может проснуться и увидеть такое количество полуголых баб, Марина воспарила духом, выхватила из-под кровати кочергу и пошла скандалом на три густо затонированных джипа.

Джипы стушевались, отъехали на безопасное расстояние, долго ругались в мобильные телефоны. Через двадцать минут приехал всполошенный директор Вадим Михайлович, покрутил Маринке пальцем у виска, впустил братков.

— Ты совсем с ума сошла? Они же нас «крышуют»!

Марина решила, что братки сначала помоются, потом ее убьют, перекрестилась и стала ждать. Но «крыша» уезжала довольная, притормозила возле сторожевой будки, вручила сто долларов.

— За бдительную службу!

Пока она ходила поднимать шлагбаум, проститутки из второго джипа демонстрировали выглядывающему в окно пятилетнему Борьке свои голые груди.

Марина пропустила машины, дернула вниз шлагбаум, вернулась к сыну. Застала в распахнутом окне его вспотевшее осоловелое лицо. Встала руки в боки:

— Нашел на кого смотреть. Весь в отца!

Борька виновато засопел в ответ.

Марина хмыкнула, плюнула вслед укатившим проституткам и уволилась на следующий день.

В обменнике она проработала недолго, месяца два. Уходила с неохотой — успела привязаться к девочкам. На прощальный банкет напекла хачапури, наготовила пхали и сациви.

Смешно рассказывала, как однажды двоюродная сестра Нонка чуть не купила целую коробку свечей в форме… восставших фаллосов. В Грузии тогда шла тяжелая гражданская война, электричество подавали в лучшем случае два часа в сутки, свечи стоили каких-то безумных денег. Вот и помогали родственникам, как могли. Шла Нонка как-то по темному переходу, видит — продаются свечи. По каким-то смешным ценам. Кинулась покупать, хорошо, что развернула одну упаковку.

— Как представлю лицо дяди Ираклия с парафиновым членом в руках, аж дурно делается, — хохотала Марина, забавно пародируя выражение лица дяди Ираклия.

Добытчицу Наташу всю жизнь обожали мужчины. Бесконечно млели, рвались носить на руках. Наташа царственно почивала на лаврах, созданных ее бесспорной пышногрудой сексуальностью. Нагнетала умеючи — подводила сурьмой глаза, красила ресницы синей тушью. Складывала губы бантиком, колыхалась грудью в кружевные вырез а .

Мужчины укладывались штабелями, расплывались улыбками, стремительно глупели лицом. Количество жертв исчислялось сотнями, если не тысячами.

Наташа флиртовала, рассыпалась кругом воздушными поцелуями. Искрилась и переливалась. В анамнезе имела два бывших мужа и три бывших свекра. Почему три свекра, потому что первый Наташин муж был гражданским, за что ласково назывался недомужем. А назвать недосвекром профессора МГУ не поворачивался язык. Так и получалось, что при двух бывших мужьях Наташа щеголяла тремя бывшими свекрами.

Свекры Наташу особенно обожали. Заваливали подарками на любые праздники — будь то годовщина Октябрьской революции или День пограничника. Наташа охотно отвечала им взаимностью. Посредством рукоделия. Связала каждому по теплому свитеру с высоким воротом. По жилету связала, с ромбами вдоль и дырочками поперек. По длинному полосатому шарфу связала, по лыжной шапочке. Подумывала связать еще и по жакету, но тут взбунтовался действующий муж Виталий.