Наринэ Абгарян - Понаехавшая

— Ты своей любовью даже египетскую мумию поднимешь, что же говорить о родной матери! — дипломатично заметила О. Ф.

Девочки потом долго смеялись, а О. Ф. сердито отругивалась, мол, а что еще остается делать, если подчиненные — сущие пни, утешительного слова не умеют вовремя ввернуть.

— Вот и приходится импровизировать на ходу. А импровизация — не мой конек! — бухтела О. Ф.

— Ой-ой, — давились со смеху подчиненные, — не надо скромности, вы сегодня сымпровизировали на зависть всем!

В смутные 90-е самой большой головной болью охранных агентств был набор непьющих отслуживших парней. Ключевое слово — непьющих. Выбирать почему-то обычно приходилось из двух категорий граждан: закладывающих за воротник и закодированных. Другие категории граждан в охранники идти не желали. Инкассатор Леша принадлежал к пьющей категории. Инкассатор Леша был широкоплеч, сероглаз, чертовски красив и вечно пьян.

Так получилось, что Понаехавшей повезло работать в одну смену именно с инкассатором Лешей. Поэтому раз в три дня иностранные туристы наблюдали следующую душевынимающую картину: ранним утром к гостинице подъезжала ржавая насквозь «шестерка» (читай — бронированный инкассаторский автомобиль) и, распугивая пешеходов и прочую городскую живность, чудом притормаживала у тротуара. Далее из машины выбиралась тощая девушка, выволакивала оттуда огромного пьяного детину, напяливала на него бронежилет и прислоняла к ближайшему интуристовскому охраннику со словами: «Подержи, чтобы не упал». Следом она вынимала из машины автомат, вешала его себе на шею, прижимала к груди запечатанную сумку и, подставив плечо могучему Леше, дотаскивала его до обменника.

Оставив деньги в обменнике, она вела Лешу обратно к машине, сажала его на заднее сиденье и со словами: «Шурик, объект сдан», — вручала водителю автомат.

— Объект принят, — рапортовал Шурик и, разгоняя интуристов страстным кряхтеньем «жигуленка», отчаливал восвояси.

У читателей может возникнуть закономерный вопрос — а почему Шурик не помогал Понаехавшей с транспортировкой инкассатора Леши?

Дело в том, что согласно внутренней инструкции банка «ВОДИТЕЛЬ ДОЛЖЕН БЫЛ НЕОТЛУЧНО НАХОДИТЬСЯ В АВТОМОБИЛЕ ВО ИЗБЕЖАНИЕ». Точка. Во избежание чего — не знал никто. Во избежание, и всё тут. И Шурик неукоснительно выполнял инструкцию.

Инкассатор Леша уволился через три месяца. Нашел себе место престижнее. Теперь он работал в службе охраны большой нефтяной компании на букву «Эл». А на его место взяли закодированного и поехавшего от этого крышей инкассатора Игоря, который совсем не пил, но непрерывно рассказывал. О том, что лично устроил Березовского в Кремль, что у него двадцать восемь счетов в швейцарских банках и что недавно ему звонил Ельцин и предлагал место в своей охране.

— Но я не пофел, — говорил Игорь, — да ну его, этого фебутного Ельцина. Он много пьет, а я таких людей на дух не перенофу.

Понаехавшей ничего не оставалось, как горько вздыхать и смотреть в окно. Она скучала по Леше — он был добрый, смешливый, красивый и в редкие минуты трезвости говорил: «Ты такая классная! Будь я подлецом, я бы на тебе женился. А так просто тихо люблю».

И в знак своей любви сгибал подковой очередную кованую пику на решетчатом заборе банка.

Однажды в гостинице открылся киоск с волнующим названием «Интим». И Бедовая Люда прибежала оттуда с вытаращенными глазами и радостной вестью, что приглядела себе презерватив в форме слона.

— Как это в форме слона? — всполошился обменник.

— А вот так: обычная резиновая трубочка, а на конце — голова слона. С ушами и хоботом. Представляете, какой эффект?

Люда тут же кинулась набирать мужу.

— Жорик! Готовься! Сегодня вечером нас ждут непередаваемые ощущения!

— Вы что, снова напились? — напрягся на том конце провода Жорик.

— Клянусь, нет! Я присмотрела нам презерватив в форме слона. Не задерживайся на работе, целуууу-ю!

И, заняв у коллег денег, Люда обратно побежала в киоск.

К слову, презерватив стоил немалых по тем временам денег — целых десять долларов. Что составляло пятую часть зарплаты кассира. Но Люде хотелось простого женского счастья и непередаваемых ощущений, и, если кто осудит ее за это, пусть кинет в себя камень.

В час ночи в обменнике раздался телефонный звонок.