Сол Стейн - Курорт

Некоторые люди никогда не рискнут своей жизнью. А вот добровольные пожарные по всей Америке, их полная противоположность, по первому зову бросаются на помощь незнакомцу, уверенные в том, что смерть обойдет храбреца стороной. А между этими полюсами? Все остальные, рассчитывающие варианты, чем сейчас занимается и он, думая о шестерых, идущих с дубинками сзади. Да, он мог бы броситься на одного с голыми руками, пытаясь вырвать дубинку. Он бы избил этого подонка до полусмерти, чтобы обрести свободу. Но бросаться на шестерых? Чистейшее безрассудство. А разве сопротивляться бессмысленно? Хотя бы для того, чтобы показать этим кретинам, прислуживающим врагам, что еврей может постоять за себя? А может, дело в том, что власть приказала ему повиноваться, устами стража закона назвав его кайком? И тем самым лишила его йоты безумия, необходимой для того, чтобы пойти на битву с полудюжиной противников в надежде одержать победу?

Генри, ругал он себя, ты слишком много думаешь и чересчур мало делаешь.

Он взглянул на Маргарет, идущую справа от него, мерно переставляющую ноги. Почему-то она напомнила ему паровоз, медленно отваливший от перрона, с колесами, механически перемещающими его массу. Она, должно быть, ужасно устала, продираясь сквозь лес. Ни один из них не привык к таким физическим нагрузкам. Редко он вспоминал о том, что у Маргарет есть тело. Под ее кожей с нежной, бархатистой оболочкой были мышцы, крепящиеся на скелете, пищеварительный тракт с входом и выходом, кровеносная система, все точно такое же по составу, как у других людей, но вместе составляющее целое по имени Маргарет, которое вкупе с разумом, характером, очарованием и являлось тем индивидуумом, которого он любил. Она не просто родила ему Рут и Стэнли. Двадцать пять лет по ночам он находил утешение в ее объятиях. Она уже стала его второй половиной. И его любовь к ней не угасала.

Но сейчас мысль эта лишь отвлекала его внимание. Ему необходимо сконцентрироваться на побеге. Бежать ли вдвоем, или шансы на успех возрастут, если он уйдет один? Потом, естественно, он вернется, чтобы освободить остальных, но не выместят ли создатели «Клиффхэвена» свою злобу на Маргарет? А может, ее не тронут, так как ненавидят только евреев? Или ей достанется вдвойне, как предательнице, вышедшей замуж за еврея?

Видишь, повторил Генри, опять одни еврейские мысли, с одной стороны, с другой, а надо-то действовать!

Он услышал шум мотора, потом из-за поворота показался свет фары, подъехал Клит на мотороллере, сбросил скорость, уперся ногами в землю, когда мотороллер остановился. Только дурак мог ожидать от Клита дружеской улыбки. Он просто кивнул Маргарет и Генри с таким видом, будто с самого начала знал, что их поймают, перекинулся парой слов с одним из охранников, затем прибавил газа и укатил к сторожевой будке, от которой начался их изнурительный подъем.

Семейство Фоулеров в молчании выслушало разговор Френка с Клитом. Сопровождаемый их, как ему показалось, любопытными взглядами Френк направился к выходу. Ни у кого из них на такое не хватит духа.

— Не наживи себе неприятностей, — бросила вслед Матильда.

Френк остановился.

— Каких?

— Придержи язык, — рыкнул папа Джо. — Наша семья живет здесь почти пятьдесят лет. И не наше дело, чем занимаются эти люди с нового курорта.

— Дерьмо собачье, — фыркнул Френк.

— Кого это ты назвал дерьмом? — папа Джо встал.

— Никого, я говорил о наших делах. Разве после появления «Клиффхэвена» мы продаем не больше бензина и продуктов? Мне надо идти.

— Доедай, — взглядом Матильда предложила мужу сесть.

Френк вышел из дома. Какая же лживая у меня семейка. Пока не появился «Клиффхэвен», они только и говорили о евреях Лос-Анджелеса, евреях Сан-Франциско, евреях Нью-Йорка. Они все знали. Но не решались хоть что-то предпринять.

— Вот ваша карточка, мистер, — Френк протянул Феттерману кредитную карточку. — Я позвонил в «Клиффхэвен», и они согласились вас принять.

— Вы говорите об этом курорте? — Феттерман повернулся к рекламному щиту с указателем поворота на «Клиффхэвен», возвышающемуся рядом с бензоколонкой.

— Да, это отличное место.

— Но там, наверное, высокие цены.

О чем волнуется этот богач, удивился Френк.

— Я думаю, они рассчитаются с вами по кредитной карточке.

— Но номер стоит немало? — тут Феттерман заметил взгляд Френка, брошенный на «мерседес». — Я знаю, о чем вы думаете, — он улыбнулся. — Это отцовская машина.