Илья Стейн - Чистое белое полотенце

Эти ощущения не сравнить ни с чем. Сложенные ноги вместе, наполовину погруженные коленями в мягкий белый песок; руки по краям тела, утопленные кистями в этот же песок и чувствующие его прохладность на небольшой глубине; шум наползающих на песочную гладь океанских волн; теплый вечерний мальдивский ветерок, гуляющий по плечам и шепчущий на ушко колыбельную умиротворения; и тот самый вид, что нарисовала природа при помощи красок заходящего солнца, неба и бескрайнего океана. Это восхитительное живописное чудо, от одного взгляда на которое рождаются самые красивые стихи и трогательные песни, – пролитый на горизонте акриловый оранжево-алый закат.

А не искупаться ли мне сейчас? Днем я уже имел удовольствие быть поглощенным циановыми тихими волнами, которые оставили в моих порах целый пуд соли, а солнце нещадно обожгло и без того загорелые плечи. Но сейчас, вечером, это нечто другое. Ощущения совсем не такие. Ведь нет больше палящего солнца, есть прохлада вечернего острова, есть стремящаяся к успокоению после дневного танца бирюзовая водная стихия и есть остывающий на пляже белый песок, который уже окрасился темно оранжевым цветом океанской зари. Да, конечно, в каждом бунгало, на площадочке позади, есть свой небольшой бассейн. Но я до сих пор не понимаю, зачем он нужен, если на острове имеется общий большой бассейн, да и море каждому доступно. (Видимо, всё же, это для тех, кто не любит морскую воду и предпочитает уединённое купание). А также, у каждого жителя имеется компактное джакузи, что по бокам опасливо огорожено полотнами светлых тканей от лишних глаз. Все эти изыски были как раз вот для таких вечеров. Бурлящая вода джакузи средь чресел сидящего в ней человека, бокал вина в руке и взгляд на закат – романтика. Или захотел искупнуться – пожалуйста, вот тебе небольшой бассейн три-на-четыре, купайся. Но это не для меня. Океан есть океан. Большинство людей любят море и океан, и я не исключение.

Окончательно решив окунуться в прохладную вечернюю бирюзу, перемешанную с отражением малинового вечернего света, я направился к своему домику, дабы взять с собой на пляж белое махровое полотенце, которое мне предоставили только сегодня утром (люблю новые чистые полотенца). Мой домик был первым в правом ряду среди таких же над мелководьем кораллового рифа. В принципе, до него можно было дойти и из воды, поднявшись по небольшой лесенке с тыльной стороны, но я решил все-таки дойти по деревянной дорожке ко входным дверям. Народу в этот час среди этих надводных хижин было не очень много. Отдыхающие, в основном, были в глубине острова, либо уже собирались на специальной площадке для ночного костра с сопутствующими ему представлениями и танцами (хотя, ещё, по идее, рано), либо гуляли по территории, или, быть может, занимались в небольшом тренажерном зале. Пройдя по деревянному помосту несколько метров, я свернул к своей хижине и что-то как будто дернуло меня обернуться.

Я увидел её.

Девушка шла из глубины россыпи бунгало по главной дорожке и с интересом разглядывала домики вокруг. Вероятно, сегодня она здесь в первый раз, так как её взор любопытно ознакамливался с окружающей обстановкой. Приблизившись, она повернула к бунгало напротив моего, но перед самым поворотом её взгляд поймал меня, и она что-то сделала такое, от чего все хижины и дорожки штормливо зашатались, и, казалось, сейчас я упаду в воду.

Что же она сделала?

А… Я понял. Она улыбнулась.

Кто эта девушка? Странно, но я стал ощущать невероятную потребность с ней познакомиться, выяснить её имя. Интересно, она одна приехала? Вопросы так и посыпались в мою пустую голову.

Незнакомка скрылась за дверью своего домика, а я все еще стоял и смотрел в её сторону, ошарашенный тем, что оказывается помимо потрясающего мальдивского заката в мире существует как минимум еще одно чудо. Я встрепенулся, коротко кашлянул, словно очнувшись от наваждения, и спешно посеменил к своей двери, а затем торопливо приложил карточку к замку и вошел в прихожую. Где же новое полотенце? Я же знаю, что его сегодня принесли… Пройдя через прихожую, я очутился в спальне, которая была стилизована под древнее обустройство старых индейских хижин (это, якобы, создавало некий уют). В середине комнаты была кровать, на которой я и увидел полотенце, сложенное в некое подобие то ли жирафа, то ли динозавра.

Иди сюда! Динозавр, блин…

Когда я вышел из своего бунгало, то обнаружил, что на центральной дорожке между нашими с незнакомкой домами остановился на велосипеде Шляпа (так я называл членов обслуживающего персонала данного курорта, ибо все они ходили в больших соломенных шляпах) и, склонившись к колесу, что-то поправлял.