Ларри Бейнхарт - Американский герой

В результате в руках у Бигла оказывается верхняя часть, а все остальное остается у Дилана.

У Дилана очень мужской подход к предметам Вероятно, сказывается генетика. Ему никто не показывал, для чего существует молоток и что в этих же целях можно использовать огромное количество других предметов. Взяв впервые в руки палку, он тут же начал пользоваться ею как мечом. Когда он немного подрос и научился ходить, он начал использовать более крупные палки как пики. Забавно было смотреть, как он разгуливает по двору с палкой над головой и тыкает ею в разные предметы. Он устраивал поединки с кустами, набрасываясь на них и избивая их прутьями. Правда, чаще победа оставалась за кустами — палка в них застревала, и нападавший, потеряв равновесие, оказывался поверженным. Однако он тут же вставал, вытаскивал палку из зарослей и снова бросался вперед, прекрасный и отважный, как Эррол Флин. И это переполняло сердце папы-Бигла гордостью.

Так что стоило ли удивляться тому, что сын резанул его ручкой. Да еще как! Поцарапав кожу чуть ли не до крови — а Бигл всегда очень остро реагировал на физическое насилие, даже если оно исходило от совсем маленьких. Рубашка, измазана чернилами. А это очень дорогая рубашка, мягкого цвета пустыни, который в последнее время нравится ему все больше и больше. И даже не в деньгах дело: что такое четыреста восемьдесят долларов для Джона Линкольна Бигла! Так в чем же дело? Ему жаль испорченной красоты? Не хочется целый день ходить с чернильными пятнами? Или идти и покупать новую? Это был тот самый случай, когда ребенка надо было проучить.

Проще всего было его отшлепать. Не злобно, а добродушно, как папа-медведь, дающий своему медвежонку легкую затрещину, просто чтобы напомнить, кто здесь папа-медведь, а кто медвежонок.

Это было в фильме, над которым Бигл работал вскоре после рождения Дилана, — «Три медведя», рассказанные с точки зрения медведей. Джон Линкольн не сомневался, что отцовство придаст его таланту новую грань и он сможет сделать для детей Америки то же самое, что и Уолт Дисней, не обрывая при этом связи со взрослым кинематографом. Вместе с аниматором Белиндой Фейт он разработал сценарий для нескольких серий. В одной из них медвежонок донимал папу-медведя, когда тот курил свою трубочку, и папа швырял его через всю комнату. Медвежонок выкатывал на кухню и вылетал в окно. Это было смешно, и медвежонок совершенно не огорчался.

Но сейчас вокруг было полно народу. А Бигл знал, что современная педагогика не поощряет шлепанье детей на глазах у окружающих, даже если это показывают в мультиках. К тому нее за ним неотрывно наблюдала жена. А ей нужно было только дать повод. И в конечном счете Бигл смиряется, потому что той частью сознания, которая плотно укоренена в действительности, он понимает, что Дилан не медвежонок и бить детей не хорошо.

Остается только один способ излить свое раздражение. И он направляет его на жену:

— Черт побери, Джекки! Неужели ты не можешь его подержать!

— А почему ты не можешь? — парирует Джекки. Ее голос звучит абсолютно спокойно, и это спокойствие лишь добавляет ей язвительности. — Если ты не можешь провести со своим ребенком и двух минут, то плохи дела.

Дилан продолжает атаковать, держа ручку как Маленькую сабельку. Бигл готов наградить жену Уничтожающим взглядом, но не может выпустить из поля зрения сына, который сейчас вооружен И очень опасен. Джон Линкольн хватается за ручку, но Дилан успевает забрызгать его летние кремовые брюки черными пятнами.

— Черт побери, Джекки! Это отстирается?

— Откуда я знаю. Это же твоя ручка.

Ее безупречная вежливость наводит его на мысль о том, чтобы развестись с ней, как только у него появится свободная неделя. Он уже разводился и знает, что за один день это провернуть невозможно. А пока у него и дня нет. Пока его ждет величайший проект всей его жизни. Который давит на него. И он не может себе ничего позволить.

Наконец он выхватывает у сына ручку, оставляя при этом пятна у себя на манжетах и ладони. Но теперь он не может найти колпачок. Жена улыбается: она очень довольна. Еще бы, ей нравится видеть его беспомощным и разозленным. Это ей что-то доказывает — он не знает, что именно. Но ему все это неприятно.

— Где колпачок? Где колпачок от ручки?

— Вот уж чего не знаю, того не знаю, — отвечает Джекки еще более спокойным голосом. — Что ж ты за ним не следил?

— Очень смешно. На редкость удачно. — Биглу свойственна академическая рассеянность. Большую часть времени он проводит, размышляя над очередным фильмом, и живет в мире своих фантазий, как любой творческий человек. Зачастую он забывает, где что находится, если, конечно, это не нужно ему для фильма. Работая, он может держать в голове тысячи вещей. В обычной же обстановке, чем проще предмет, тем быстрее он вылетает у него из головы. На начальных стадиях романа с ним у женщин возникало ощущение, что они общаются с каким-то персонажем из старого фильма или романа, скорее всего английского, и его манеры даже придавали ему в их глазах некоторое старомодное очарование. Однако немного спустя эти манеры уже приводили их в ярость. Собираясь на стадион, он спрашивал жену, где ключи от магнины, потом — где билеты, потом — как им туда добраться, потом — не видела ли она его любимых туфель («Милый, может быть, ты когда-нибудь научишься самостоятельно одеваться?»), потом — где коробка с ланчем и где лежат его бумаги, которые он намеревался просмотреть во время игры.