Ларри Бейнхарт - Американский герой

Однако Хартман всегда наводил справки о тех, с кем намеревался иметь дело. И он не был склонен недооценивать президента. Поэтому он догадывался, что тот обладает не меньшей проницательностью, мстительностью и способностью к манипулированию, чем он сам. Он обратился к своему лучшему рецензенту [28] Рецензенты играют очень важную роль среди обслуживающего персонала Голливуда, который ежедневно заваливают сценариями, книгами и заявками. Ни у кого нет времени их читать, и при этом все ищут достойный материал для продюсирования. Именно с этой целью нанимаются рецензенты, которые читают предложенные тексты, а затем пишут нечто вроде изложения или суммарного обзора. В редких случаях отзывы рецензентов оказываются настолько зажигательными, что их работодатели начинают убеждать звезд, режиссеров, сценаристов и глав киностудий приняться за работу. У тех, в свою очередь, тоже нет времени что-либо читать, и они полностью полагаются на мнение рецензента. Поэтому рецензенты — именно те люди в Голливуде, которые могут сказать «нет». Притом, это та самая должность, с которой, согласно легендам, можно начать свою карьеру. с просьбой составить свод всех биографий Буша. Он прекрасно понимал, что должен выбрать костюм восточного банкира и сделать вид человека, ограничившего себя во всем ради службы государству. А главное — он должен именно так говорить. Поэтому Хартман составляет себе список того, о чем. можно говорить и о чем нельзя. Например, не стоит упоминать о бармицве, которую намеревается пройти его сын и на которую возлагаются особые надежды. И, напротив, несмотря на собственную ненависть к гольфу, он должен будет обсуждать площадки, лунки и мячи. Ему придется забыть о своем кендо и начать разбираться в спортивном беге.

Авиалайнер номер один приземляется в аэропорту Джона Вейна в шесть часов вечера. По калифорнийскому времени в девять. На полосе стоит лимузин в окружении полицейских машин. Путь следования уже расчищен, и через восемнадцать минут президента доставляют на обед. Он вылезает из машины и выпрямляется во весь рост — улыбающийся, боевой, спортивный. Повернувшись к камерам, он дружески машет рукой и произносит: «Привет всей калифорнийской общественности! Я бы с радостью сыграл с вами партейку в гольф, но если не получится, то за меня это сделает Дон [29] Вице-президент Квейл. Это шутка: в то время вокруг Квейла разразился скандал в связи с тем, что он пользовался военными вертолетами, доставлявшими его на поля для игры в гольф. Ирония заключается еще и в том. что большинство этих вояжей было совершено с Самюэлем К. Скиннером. который занимал тогда должность секретаря по транспорту Но мы прекрасно понимаем, что этот намек совершенно безобиден. ». Он поднимает вверх большие пальцы рук и заходит внутрь.

Далее ему нужно непременно поздороваться с пятерыми: четверо из них, банковские воротилы и представители оборонной и аэрокосмической промышленности, внесли крупные суммы в проведение предыдущей кампании, пятого зовут Дэвид Хартман.

Буша приятно удивляет, что в Хартмане ничто не выдает ни его профессию, ни национальность. Более того, он, скорее, похож на Брента Скоукрафта — лысоватый человек с морщинистым лбом серьезный, но явно не лишенный чувства юмора. Он одет в простой серый костюм и белую рубашку, и, кроме обручального кольца и часов от Патека Филиппа, на нем нет никаких украшений. И даже когда он открывает рот, это впечатление не рассеивается: он говорит точно так же, как люди из компании Буша. Никакого жаргона или идиш, никаких этих дурацких интонаций.

Буш. притрагивается к записке, засунутой в карман. В Хартмане нет ничего такого, что заставило бы его отказаться от этого плана, но и согласиться на него он еще не готов, учитывая его огромные последствия.

И поэтому он двигается дальше, пожимая руки, улыбаясь и подмигивая, а также делая свой знаменитый жест с поднятым вверх большим пальцем. Все присутствующие уже вложили в кампанию по пять, а то и по десять тысяч долларов. Всем им пришлось затянуть пояса, и теперь они надеются на компенсацию. С умеренной страстью Буш произносит речь, почти не заглядывая в текст, ибо он мало чем отличается от того, что президент и сам хочет сказать.

К восьми часам по калифорнийскому времени обед завершен. В Вашингтоне в это время одиннадцатъ. Авиалайнер номер один должен взлететь в девять по калифорнийскому времени и в полночь по биологическим часам, президента. На девять утpa у него уже назначена встреча с директорам ЦРУ в Белом доме; в девять пятнадцать — разговор с советским послом, а потом с представителем меньшинства сенатского судебного комитета, с которым ему предстоит обсудить кандидатуры для избрания на пост федеральных судей. Единственный способ остаться в живых при таком расписании — это тут же завалиться спать на борту «боинга» и продрыхать всю дорогу, наплевав на турбулентность, до восьми утра, когда его разбудит стюард уже в Вашингтоне. Человеческий организм не способен переносить такие нагрузки. Именно поэтому вместе с десертом u крем-брюле президент принимает таблетку халциона в надежде на то, что она начнет действовать как раз к тому времени, когда он доберется до самолета.