Ларри Бейнхарт - Американский герой

Я спросил сидящего рядом парня, не знает ли он хорошего дантиста в Нью-Йорке или Ньюарке. И ой дал мне адрес врача, Брюса Милнера. Он сказал, чтобы я назвал его имя, объяснил, что дело не терпит отлагательств, и Брюс все сделает.

Я позвонил этому Милнеру, и он сказал, чтобы я заходил. И пока я сидел в приемной, тут появился ты с новым изданием своей последней книги. Ты говорил, что собираешься написать еще одну книгу. Потом начал рассказывать Милнеру о том, что работаешь в газете и пишешь статьи о преступности. И я расспросил Милнера о тебе, когда он закончил меня осматривать. Выяснилось, что у него есть летний домик неподалеку от тебя. И я решил, что неплохо было бы исчезнуть на пару дней. А может, и рассказать кому-нибудь все, что со мной произошло. Я умею хранить тайны, но они ведь не сдержали своего слова.

— Да.

— Тейлор и Ястреб Говард Дадли — первые люди, которых я убил.

— Как это?

— Я имею в виду из личных соображений. Не как солдат.

— И ниндзя.

— Покончив с Тейлором и Дадли, я завершил это дело. Даже во время войны наступает перемирие. Но я был не прав. Допей со мной эту бутылку, иначе она меня доконает. — Это была уже вторая за день.

— Нет, спасибо.

— По мне просто незаметно, насколько я пьян.

— Да, незаметно.

— Хочешь знать, насколько я пьян?

— Конечно, — отвечаю я. Я со всем соглашаюсь. Он уже убедил меня в том, насколько он опасен.

— Я тебе кое-что скажу… кое-что… я однажды солгал Мэгги. Всего один раз. Когда она меня спросила… я сказал ей, что мой отец сломал себе руку о мой лоб. И я так сказал… как будто на этом все закончилось. Но это был еще не конец… он был так пьян, что не почувствовал боли. Он озверел еще больше и снова на меня набросился. Побежал за мной к лестнице, хотел ударить, но промахнулся и… Лестница была за мной, и я увернулся… А он скатился вниз. По лестнице. И сломал шею… Говорят Господь хранит дураков и пьяниц, но на этот раз все вышло иначе… Он стал первым человеком, которого я убил.

В углу у меня стоит кровать. Джо подходит к ней, падает и засыпает. Я накрываю его одеялом, несмотря на то что стоит лето, и отправляюсь к жене объяснять, почему все эти дни я не разделял с ней заботу о детях. Я обещаю ей, что завтра же избавлюсь от этого безумца.

Он поднимается на рассвете, что меня очень удивляет, и отращивает, бегаю ли я. Я говорю «да». Он спрашивает, насколько далеко. Я говорю — пару-тройку миль. Он интересуется, можно ли добежать до вершины горы, возвышающейся над моим домом. Я объясняю ему, что, если он свернет по дороге Камелота, а потом на Мид-роуд, он окажется на еще одной грунтовой дороге, которая ведет к вершине Обзорной горы. Он спрашивает, бегал ли я когда-нибудь туда. Я говорю, что у меня была такая мысль, но мне объяснили, что это четыре с четвертью мили вверх и столько же вниз — всего восемь с половиной, и лишь десять ярдов из них идут по ровной местности.

Он говорит — давай попробуем. И я позволяю ему себя уговорить. На улице жарко, и мы довольно быстро покрываемся потом. Я чувствую запах выходящего из него алкоголя. На полпути он сворачивает в лес и его выворачивает наизнанку.

— Так-то лучше, — замечает он, нагоняя меня.

Я еще никогда не бегал так далеко. Может быть, в этом u нет ничего особенного, но его соседство подгоняло меня, и мне казалось, что это какой-то дар свыше. В каком-то смысле я стал после этого сильнее и теперь уже сам время от времени пробегаю эту дистанцию.

Когда мы спускаемся, он начинает отжиматься и делать приседания, а потом я показываю ему где душ и все остальное.

— Я приехал в краденой машине, — говорит он. — Думаю, ее надо куда-нибудь отогнать, а потом я попрошу тебя подкинуть меня до автобусной станции.

— Ну ты и нахал!

— Что есть, то есть.

И мы делаем именно то, что он сказал.

— Ты веришь тому, что я рассказал? — спрашивает он на автобусной станции.

— Хорошая история. Одна из лучших, что я вообще слышал.

— Подумай о ней.

— И куда ты теперь?

— Я обещал ему, что сделаю это.

— Даже не знаю, желать тебе удачи или нет, — говорю я.

— Я любил ее, — отвечает он. — Я любил ее больше жизни.

Через неделю я получил посылку. В ней оказались коробка с дисками и довольно объемная рукопись. Это был сценарий, озаглавленный «Величайший обман» и принадлежавший перу некоего Эда Пандара. Все диски, за исключением одного, подходили для моего «Макинтоша» и принадлежали человеку по имени Тедди Броуди.

Я еще всерьез не рассматривал идею о том, чтобы записать историю, рассказанную мне Джо Брозом. Как я уже говорил, я собирался поменьше заниматься политикой, сгладить все углы и записать какой-нибудь обычный детектив для читателей среднего класса. С участием адвокатов. Это хорошо продается. Скотт Туроу. Джон Гришем.