Мухаммед Юсуф Аль-Куайид - Это происходит в Египте в наши дни

— А нападение?

— Когда доктор вернулся из деревни со всем украденным, мы стали поздравлять его. Тут же следом прибежал ад-Дабиш, а с ним еще десять человек. Я узнал среди них Гульбана. В руках у них были палки, ножи и топоры. А ад-Дабиш держал маленький револьвер.

— И все это из-за продуктов?

— Конечно, нет. Если бы дело было только в продуктах, он мог бы забрать, сколько хочет, и все тут. У ад-Дабиша и его приятелей была другая цель — они хотели устроить побоище, перебить человек сто. Представляете, если бы это произошло накануне визита, какие были бы последствия?! Доктор вел себя героически. Ад-Дабиш подбежал к нему, стал ругать, ударил. Но доктор сохранил спокойствие и тем самым не дал ад-Дабишу затеять свалку.

Последним, кого заслушал офицер, был посыльный, отвозивший ад-Дабиша в Тауфикийю.

— В воскресенье после полудня меня вызвал председатель деревенского совета и поручил срочное дело: отвезти ад-Дабиша Араиса в Тауфикийю и сдать начальнику полицейского участка. Он дал мне письмо к начальнику участка и приказал и ад-Дабиша, и письмо вручить только ему лично, желательно без присутствия других лиц. После нападения на господина доктора ад-Дабиша заперли в помещении склада медикаментов при больнице. Когда машина «скорой помощи» подъехала к двери склада и мы вошли туда, ад-Дабиш лежал ничком на полу среди разбросанных лекарств. Он не пошевелился. Мы подняли его и поставили на ноги. Он решил, что его освобождают, и двинулся было в сторону деревни. Но его схватили и затолкали в машину. Рядом с водителем мог поместиться только один человек. Я решил, что не стоит мне садиться вперед и оставлять его одного сзади. Я за него отвечаю, и, если он сбежит, меня посадят вместо него, поскольку дело политическое и затрагивает высшие интересы государства, как сказал мне председатель совета. Я сел на койку, в кузов машины, а его посадил на другую, напротив себя. Конечно, было бы приятнее сидеть рядом с водителем, оттуда все видно. Когда машина тронулась, ад-Дабиш обернулся и стал смотреть в маленькое круглое окошечко в борту машины. Через него он мог видеть дома, поля, людей. Мне показалось даже, что он щурит глаза, чтобы лучше все рассмотреть. Когда мы выехали за деревню, водитель набавил скорость. Ад-Дабиш устал смотреть в окно и растянулся на койке. Подложил руки под голову и сказал мне.

— Посплю немного.

На середине пути проснулся, спросил:

— Куда мы едем?

Я посмотрел на него. Глаза у него были спокойные и глубокие, как небо в летний день. Я сказал, что мы едем в Тауфикийю, отдадим письмо начальнику участка и вместе вернемся. Спокойствие в его глазах сменилось тревогой, черты лица исказились, словно от боли. Я отвел глаза. В Тауфикийе он не пытался бежать. Когда, выйдя из машины, я взял его за руку, он ударил меня по руке и сказал, что бегут только трусы, а он бежать не собирается. Я пропустил его вперед. Он остановился, обернулся, поднял руку. Я подумал, что он сейчас ударит меня. На лице его отразилось колебание. Потом он опустил руку и сказал:

— Не хочу мараться.

Когда я привел его к офицеру, офицер взглянул на нас обоих и спросил:

— Кто из вас смутьян?

Я воспринял это как оскорбление. Ткнул пальцем в ад-Дабиша, отдал офицеру письмо.

— Можешь возвращаться, — кинул он мне.

Я напомнил ему про ответ, он быстро написал письмо и отдал мне, сказав, что если понадобится, переговорит с председателем по телефону. На той же машине «скорой помощи» я один вернулся в ад-Дахрийю.

Вслед за известными романистами скажу, что лишь случай свел меня с женой ад-Дабиша. Я живу вдали от родной деревни. Однажды утром навестили меня трое деревенских парней, приехавших в Каир по неотложным делам. После приветствий, объятий и обычных расспросов зашел разговор о том, что привело их в Каир. Старший из посетителей, преподаватель основ агрономии в начальной школе, сказал, что они — комиссия, а он — он указал на себя длинным пальцем — ее председатель. Приехали в столицу купить кое-что необходимое, учитывая особые обстоятельства. Эти слова возбудили мое любопытство. На мои настойчивые вопросы парень ответил, что послезавтра через их деревню должен проехать кортеж президента Никсона. Вот они и прибыли, чтобы получить в министерстве информации портреты Никсона и американские и египетские флажки, по триста штук. Флажки развесят на телефонных и электрических столбах и украсят ими здание железнодорожной станции в Тауфикийе. Он показал мне официальные письма за подписью председателя деревенского совета, в которых излагались эти просьбы. Они должны также купить магнитофонные кассеты с записями народных песен и национальных гимнов и магнитофон марки «Филиппс» или «Нейшнл». На обратном пути заедут в Кяфр аз-Зайят, где возьмут напрокат шатер, который должен быть установлен на станции, чтобы придать ей нарядный вид и заслонить собой убогие крестьянские домишки, и триста стульев, на которых будут сидеть встречающие, пока не покажется кортеж*. [* Я так и не понял странного пристрастия к цифре 300. Почему все приобреталось в количестве трехсот штук? Быть может, в этом есть какой-то тайный смысл, известный лишь председателю деревенского совета. ] Возьмут они также два микрофона, один установят на железнодорожной станции, второй — на машине «скорой помощи», и некоторое количество голубей. К голубям привяжут флажки двух стран и в момент приближения кортежа выпустят в воздух. Купят цветной материи на платья двум девочкам, которые будут приветствовать президента, стоя на видном месте, возле железной дороги. На одной девочке платье должно быть цветов египетского флага, на другой — американского*.