Мухаммед Юсуф Аль-Куайид - Это происходит в Египте в наши дни

В замешательстве я спросил:

— Но ведь глашатай обходил только саму деревню, откуда же узнали все остальные?

— Времена нынче трудные, — улыбнулся санитар, — кусок хлеба дается нелегко. Ад-Дахрийя и все, что вокруг, — одна семья. Здесь много родственников, и в поле работают все вместе. Беднякам нужно быть заодно.

Я понял, что имею дело со странным переплетением человеческих отношений. Хотел было раздавать продукты только жителям деревни ад-Дахрийя, но секретарь отдела здравоохранения напомнил мне, что деревенский совет несет ответственность за все соседние деревни и хутора, и если исключить их жителей из раздачи, не имея на это точных инструкций от председателя совета, то последствия могут быть самыми неприятными. Председатель совета еще отсутствовал, а собравшиеся настойчиво требовали получения своей доли. Я приступил к раздаче. Поскольку толпа напирала и могла разнести мой кабинет в щепы, я позвонил омде, и он прислал мне четырех сторожей для наведения порядка. Легче всего выдать продукты тем, кто числился в моих списках. Списки — официальный документ. Но, кроме внесенных в списки, явилось множество других. Я был обязан проводить медицинское освидетельствование, но решил ограничиться наружным осмотром, ничего другого я в этой давке предпринять не мог. Единственным симптомом для меня служили размеры живота и характерное изменение черт лица. Вскоре после полудня пришел один из санитаров и прошептал мне на ухо:

— Вы неправильно выдали продукты одной крестьянке.

— Что это значит?

— Она не беременная.

— Как это возможно?! — воскликнул я.

— Очень просто. Мне сказал об этом один человек. Боюсь, что у вас могут быть неприятности. А там смотрите сами, но думаю, что промолчать было бы неправильно. Ведь и другие могут последовать ее примеру. А там, глядишь, кто-нибудь жалобу напишет. Тогда уж вас никто не защитит.

Санитар замолчал с таким видом, что больше ему сказать нечего. Но самое важное было то, чего он не сказал. Действительно, может быть, при раздаче были допущены и другие ошибки? Я взглянул через дверь кабинета на толпу ожидающих и почувствовал, что имею дело со странным, на все способным людом. Трудно было сразу на что-то решиться, и я продолжал раздачу. А спустя некоторое время решил раздачу прекратить и пойти домой к крестьянке, которой продукты были выданы неправильно, и забрать у нее то, что по праву принадлежало другим. Взяв с собой сторожа, санитара и служащего деревенского совета, я отправился в деревню. По дороге старался выяснить, как же это произошло. Полусонный сторож на мои вопросы ответствовал:

— А чего там! Бабенка мужа подговорила, и все тут.

Я не понял. Санитар разъяснил мне:

— Это все муж ее подстроил.

Продолжая не понимать, я чуть не закричал на него с досады. Тут вмешался служащий деревенского совета.

— Вы сами виноваты — объявили, что получат только беременные. Вот муж и придумал хитрость, чтоб выдать жену за беременную.

В узкой улочке мы разыскали дом. Дверь была открыта. Посреди двора стояла крестьянка без всяких признаков беременности. Вокруг нее трое детей, каждый держал в руках по куску сыра. Сторож, санитар и служащий совета разом протянули руки, чтобы отобрать полученное незаконным путем. Как говорят юристы, преступница была схвачена с поличным: тут же валялся сверток тряпья, перевязанный бечевкой. Секретарь совета приказал сторожу взять его в качестве вещественного доказательства. Сторож не сразу сообразил, что к чему, зато крестьянка моментально все поняла, опрометью кинулась к свертку и схватила его.

Троим мужчинам пришлось приложить немало сил, чтобы вырвать сверток из ее рук. Странно, что эта женщина, выглядевшая такой слабой, с явными признаками малокровия и недоедания, оказала столь упорное сопротивление. Все же мы с ней справились. Она боролась молча, а лишившись свертка, открыла рот, словно от удивления, и из груди ее вырвался какой-то странный звук, похожий на хрип. Сторож спросил ее, где муж. Женщина сказала, что не знает. Сторож угрожающе занес руку. Она поклялась Кораном и всеми святыми Аллаха, что муж ушел и не сказал куда. Когда мы вышли из дома, сторож осведомился у меня, не следовало ли предупредить ее, чтобы муж, как вернется, явился в контору. Но я решил, что лучше дождаться приезда председателя совета из Александрии и посоветоваться с ним. Возле дома собралась толпа любопытствующих узнать, что в действительности произошло, и сторожу, чтобы пробить нам дорогу, пришлось раздать немало пинков. В больнице я не стал возобновлять раздачу, решив пообедать и отдохнуть. Но народ не расходился, и сразу же после обеда я был вынужден вновь приступить к делу. Впервые в жизни мне пришлось нарушить привычный распорядок дня. Вообще-то я обязательно должен поспать после обеда. Не успел я начать работу, как в кабинет ворвался феллах среднего роста и дрожащим от возбуждения голосом крикнул: