Дорис Лессинг - Повесть о генерале Данне, дочери Маары, Гриоте и снежном псе

— Я ничуть не удивлен, — заметил Гриот. — Они каждую ночь жгут огромные костры. Хорошо, что вокруг столько воды. Пожар далеко не распространится.

Данн сказал:

— Теперь, когда мы ушли, Кайра и Джосс поселятся в наших комнатах и на некоторое время сырость им будет не страшна.

— Время, время, — повторила за ним Тамар. — Каждый раз, когда вы говорите это слово, оно меняется.

— Как ни измеряй время, рано или поздно оно поглотит Центр — с помощью воды, или огня, или того и другого вместе.

— Странно даже подумать, что когда-нибудь Центра не будет, — сказала Тамар. — Я всю жизнь только и слышала: Центр, Центр, Центр.

— Давайте построим новый Центр, — предложил Гриот.

— Но на постройку этого ушли сотни, тысячи лет, — возразил Данн.

— Но мы хотя бы начнем, — не сдавался Гриот.

— Центр без песчаных библиотек, без записей, без истории?

— Но мы же несем с собой все то, что переписали и скопировали писцы. Это великое множество сведений, — напомнил Гриот.

— Это лишь малая толика того, что было.

И они пошли дальше, погружаясь в туманы, которые вились над затхлой водой, и ступали так же осторожно, как ночью. Али шепнул Тамар, что солдаты могут взять ее на руки, но она ответила, что не устала. На самом деле девочка, конечно, устала, но в памяти малышки живы были рассказы о ее матери и о том, какой смелой и выносливой была Маара.

К полудню они вышли на островок — едва поднимающийся над уровнем болот. Небольшими партиями солдаты карабкались на клочок суши, чтобы передохнуть, а потом уходили, уступая место следующим. На острове места хватало лишь для нескольких человек. Снежный пес за всю ночь не издал ни звука. Тамар заглянула к нему в ящик. Ее узнали: хвост шевельнулся раз, потом второй. Но сам Рафф продолжал лежать на боку, с закрытыми глазами. Он все еще был очень болен.

Целый день армия продолжала путь через болота. В глубоких местах Тамар вглядывалась в воду: там можно было заметить крыши домов затонувших городов. Она слышала о них, но раньше никогда не видела, и Али тоже не видел.

Девочка потянула Данна за рукав:

— А люди, которые жили в этих городах, они тоже утонули?

— Нет, у них было достаточно времени, чтобы уйти, пока здания не погрузились в воду.

— А куда они уходили?

— На север они пойти не могли, потому что там был ледник, так что, должно быть, они шли на юг.

— Кое-кто отправился на восток, в мою страну. Так говорится в старинных сказаниях, — вставил Али.

— Старинные сказания… как давно это было.

— Очень давно, — сказал Данн. — Города, как мне кажется, тонули медленно. Они исчезли в воде не за одну ночь.

— Это как Центр, да? Края постепенно опускаются в воду, и по стенам расползается сырость? — спросила Тамар.

— Да-да, именно так. И было это очень, очень давно.

Личико девочки красноречиво говорило о том, что ее пугают все эти необъятные бесконечности, и Данн сказал:

— Али, наверное, будет лучше, если ужасы прошлого мы будем узнавать только из старинных сказаний. Все не так страшно, если это всего лишь сказка, которая начинается словами: «Наши летописи говорят, что…».

— Пожалуй, — согласился Али.

Дети именно так и должны узнавать о прошлом: «Говорят, что когда-то…».

И Данн завел рассказ:

— Говорят, что когда-то, давным-давно, весь Йеррап процветал: его покрывали города и парки, и леса, и сады, и все люди были счастливы. Потом пришел ледник, и вскоре города оказались подо льдом.

А Али продолжил:

— Все люди отправились на юг и на восток и нашли там новые дома.

Но личико Тамар по-прежнему оставалось испуганным, измученным, жалким. Али положил руку ей на плечо и сказал:

— Малышка Тамар, забудь про то, что было давным-давно. Мы живем здесь и сейчас, и это все, что нас должно волновать. Мы начинаем все сначала.

Когда снова сгустился сумрак, почва наконец стала понемногу подниматься. К тому моменту, когда свет с неба стек в отражения на воде, армия уже стояла на берегу болота. Позади остались неизмеримые пространства воды и тростника, и тропы, по которым пришли люди, уже исчезли из виду, хотя все знали, что они там, скрытые туманами, и ведут прямо к водяным облакам, что вечно висят над Срединным морем, к обрывистым берегам и дороге, которая бежит вдоль побережья с запада на восток.

В армии по-прежнему действовал запрет на разжигание огня. Солдаты достали свои красные одеяла и, завернувшись в них, легли на сухую землю среди ароматных трав и кустов, где трещали и жужжали насекомые. В темноте ночи над головами у них висели яркие звезды и белый осколок луны.