Дорис Лессинг - Повесть о генерале Данне, дочери Маары, Гриоте и снежном псе

Затянувшуюся паузу нарушила Рэя:

— Только не думай, что ты мой отец, потому что ты — не мой отец!

Кайра вперила в нее недовольный взгляд, то ли укоряя дочь, то ли пытаясь напомнить девочке о чем-то. Прочитать что-либо по ее лицу оказалось затруднительно, потому что она явно была больна или… Глаза Кайры блестели слишком ярко, каким-то неестественным стеклянным блеском, зрачки были расширены, неуверенность сквозила во всем.

— Мак, — выдохнула Тамар, прижимаясь к Данну изо всех сил.

А Рэя? Она тоже явно находилась под воздействием мака, и принятая ею доза была совсем не маленькой.

— И ты, Тамар, только не думай, что я рада видеть тебя, — продолжала Рэя тем же ненатуральным тоном, что и раньше.

Они с матерью, по-видимому, заранее отрепетировали все эти фразы, но девочка что-то напутала, произнесла их не в тот момент. Вот чем был вызван недовольный взгляд Кайры.

Она перебила дочь, развернув перед Данном свое длинное одеяние — желтое с широкими черными полосами. Так называемое платье «сахар».

— Ты видишь, что я ношу? — спросила Кайра Данна.

— Да, вижу, ты ведь этого и хотела, — сказал Данн.

— Тебе не кажется, что на мне этот наряд смотрится лучше, чем на Мааре? — И Кайра подняла руку, чтобы лучше был виден узор из полос. — Маара была тощей и некладной, — говорила она, и ее сладкий голос сочился неприязнью. — Я красивее Маары. И всегда была красивее, чем она, — заявила она.

Данн ничего не ответил. Гнев душил его.

Гриот спросил:

— Ты видишь эту шеренгу солдат? Они стоят здесь не просто так.

— Вижу, — буркнула Кайра, морщась. Между тяжелыми темными тучами проглянуло солнце, и ярко-желтый луч, вонзившийся в большой зал, причинял боль ее глазам.

Снежный пес заворочался и зарычал. Рафф не спускал взгляда с Кайры и ее дочери, готовый в любой момент напасть на них, если будет нужно — и если он сможет.

Али поднялся и встал позади стула, на котором сидела Тамар. В руке он сжимал кинжал.

— Какой тут у вас беспорядок, — брезгливо протянула Кайра, оглядывая пол, заваленный клочьями полуистлевшей бумаги.

— Это, — торжественно произнес Данн, — все, что осталось от песчаных библиотек. Тысячи лет они хранили для потомков свою мудрость, и вот теперь их больше нет.

— Подумаешь, — фыркнула Кайра. — Да нам плевать на это. Кстати, вот что я хотела тебе сказать: Джосс, я и Рэя перебираемся в Центр, чтобы забрать отсюда все ценное и потом уже двинуться на Тундру.

— Центр в твоем распоряжении, — сказал Данн.

Кайра от злости надулась так, что, казалось, вот-вот лопнет. Ярость искрами сверкала в ее блестящих кудрях, в драгоценностях, на накрашенных ногтях и пухлых розовых губах.

— Так и знай, уж мы сумеем с толком распорядиться сокровищами Центра, не в пример вам!

Снежный пес поднял голову и зарычал, почувствовав ее злобу.

— Почему вы держите здесь это грязное животное? Все наши собаки обучены жить под открытым небом, как положено солдатам.

— Рафф не грязный, — выпалила Тамар. Али положил ей на плечо прохладную ладонь.

— У меня тоже есть снежный песик, — похвасталась Рэя, — но за ним ухаживают рабы, а не я.

— Ах да, — сказал Данн, — я слышал, Кайра, что у тебя теперь есть рабы. Надеюсь, ты обращаешься с ними так же хорошо, как в свое время хозяева обращались с нами. Мы ведь с тобой тоже были рабами.

— Как ты смеешь! — взвизгнула Кайра. — Это отвратительное вранье!

— Это отвратительное вранье! — вторила матери Рэя. Стеклянный блеск в ее глазах усиливался.

Все посмотрели на нее — полную, высокомерную девочку, копию матери. Дочь Данна почти ничего не унаследовала от отца. Если только разрез глаз, да еще, может быть, длинные руки (их длина, однако, скрадывалась толщиной). А вот Тамар была истинной наследницей Данна. Кайра с откровенной злобой спросила у нее:

— А ты знаешь, что твой любимый папочка уже умер?

— Нет! — вскричала Тамар.

Данн обнял ее и сказал:

— Кайра, ты лжешь. Сегодня утром от Шабиса пришла весть, что он уже приближается к Чараду.

В ответ последовало целое представление: взлетали кудри, надувались губы, метались злобные взгляды. Но представление это было каким-то неслаженным, фальшивым. Обе актрисы — Кайра и Рэя — вели себя как заводные куклы, у которых заканчивался завод.

— Кайра, — не выдержал наконец Данн, — мой тебе совет: пойди приляг. Найди Джосса, пусть он позаботится о тебе. Ты, по-моему, нездорова.

— Меня утомила дальняя дорога, — скорбно объявила Кайра.