Дорис Лессинг - Повесть о генерале Данне, дочери Маары, Гриоте и снежном псе

Гриот создал армию, умелую и дисциплинированную армию, но по сравнению с Данном он был никем, потому что только Данн обладал… чем?

Гриот сидел и раздумывал над этими вопросами, сидел долго и тихо в большом зале — небольшая фигурка под высокими колоннами и изогнутыми потолками, на которых сохранились еще древние краски — ярко-красные, синие, желтые, цвета морской волны. Гриот не придавал особого значения былой пышности обстановки, однако полагал, что она каким-то образом была связана с величием Данна. Была ли? Но почему его так волнуют истинные и надуманные качества Данна, если сам он не очень-то интересуется Гриотом и даже чуть не убил его? Однако Гриот не мог не думать о Данне. Не такая уж длинная жизнь Гриота — суровая и опасная жизнь — не научила его любви и нежности, если не считать той больной лошади, за которой он ухаживал в одном из своих временных пристанищ, но которую пришлось вскоре бросить из-за необходимости вновь бежать и скрываться. Он понимал привязанность Данна к снежному псу. Но теперь Гриоту казалось, что хотя он раньше и любил Данна, то сейчас уже в Данне больше не осталось ничего из того, что он, Гриот, в нем любил. Да и само это слово «любовь» смущало его. Разве можно назвать любовью страстное обожание мальчиком своего боевого командира? Вряд ли. Куда же подевался тот красивый, приветливый, добрый офицер — капитан, а потом и генерал? От того Данна осталось лишь нечто неуловимое — его способность разжигать ожидания людей, которые никогда даже не видели его.

Гриот думал о покрытом ужасными шрамами человеке, которого он нянчил, как… как ту раненую лошадь, чью жизнь он спас.

И Гриота охватывало отчаяние. Ибо генерал Данн, совсем еще недавно сильный здоровый мужчина, превратился в тяжелобольного человека, который сейчас отсыпался, одурманенный маком.

Потом он увидел, что из комнаты Данна вышел Рафф, а за ним — бледный, слабый, неуверенный в собственных силах Данн. Но он, по крайней мере, встал сам.

Он? А кто именно из двоих? Гриот решил, что это настоящий Данн, а не тот загадочный «другой», кем бы он ни был.

Почему Гриот так решил? Откуда у него взялась эта уверенность? А он был абсолютно уверен. Однако в то же время оставались мучительные, разрывающие мозг вопросы, справиться с которыми Гриот был бессилен. Но в его силах заявить: «Это Данн, а не кто-то еще».

Данн сел напротив Гриота, зевнул и произнес:

— Не бойся. Я уже пришел в себя.

(А мог бы сказать: «Другой уже ушел из меня»).

Потом Данн продолжил, но уже совсем иным тоном, искренним и покаянным:

— Прости меня, Гриот.

Неужели он вспомнил, что мог бы убить Гриота, если бы его не остановил Рафф?

— Во-первых, — вдумчиво говорил тем временем Данн, словно отмечая в уме все по пунктам, — во-первых, Гриот, мы должны решить вопрос с твоим званием. Это было глупо — то, что я раньше сказал. — (Опять же, можно было выразиться точнее: «То, что Другой сказал»). — Ты отвечаешь тут за все. Ты все создал. И до сих пор солдаты не знают, как тебя называть.

Гриот сидел в ожидании, страдал — потому что страдал Данн, — смотрел на Данна, который отводил взгляд, потому что у него болели глаза. Гриот видел: свет, падающий сверху, оттуда, где было множество окон, рассыпался на множество ярких лучей. Данн отвернул голову в сторону от сияния и проморгался.

— А ведь у Шабиса я был генералом-стажером… Ты знал это, Гриот? Я и все остальные, кто пришел в армию после Шабиса, — мы все выросли под его началом, мы все были генералами-стажерами. Но называли нас просто генералами.

— Да, я знаю, — негромко сказал Гриот.

— Ну, так как насчет звания, Гриот? Положим, я — генерал Данн, раз ты так утверждаешь, но тогда ты тоже должен быть генералом. Генерал Гриот.

— Я бы предпочел быть капитаном, — сказал Гриот, вспоминая юного красавца капитана Данна, который до сих пор оставался для него идеалом.

— Тогда надо будет проследить, чтобы у нас никто не поднимался выше капитана, — заметил Данн полушутливо. — Мы ведь сами придумали и создали эту армию, так ведь, Гриот? Значит, мы и будем устанавливать правила. Генерал Данн и капитан Гриот. Почему бы и нет? — И он тихо рассмеялся, глядя на собеседника через завесу яркого света слезящимися глазами. Он хотел, чтобы Гриот смеялся вместе с ним. В этом было что-то трогательное и робкое, и Гриоту вдруг захотелось обойти вокруг стола, поднять Данна на руки и отнести его обратно в постель. Данн дрожал. У него тряслись руки.

— Я собираюсь выступить перед солдатами, — заявил он, и Гриот явственно представил, как в мозгу Данна был вычеркнут очередной пункт. Так, и это он тоже сказал.