Данн вспомнил о тех двух подростках, которые, вероятно, так и лежат около дороги, вспомнил, как они шли ему навстречу, покачиваясь, будто гонимые ветром листья, а не люди… но почему же они запали ему в душу? Почему он не забыл их, как забыл многих других? Мысль о двух несчастных подростках преследовала его. Вороны или иные хищники вересковых пустошей уже, должно быть, нашли их тела.
Данн разогрел занемевшее тело в теплых лучах солнца и снова встал на тропу. Похоже, по ней часто ходили. Через полдня пути Данну попалась еще одна хижина для путников. За долгое время своего путешествия он так привык к строениям из тростника, что при виде хорошо оструганных досок и надежной деревянной крыши его сердце радостно забилось.
Во второй половине дня Данн подошел к воде. Под ярким небом гнало куда-то мелкие волны синее-синее море. Он опустил руку в воду, и его пальцы тут же онемели от холода. На берегу Данн нашел плоский участок. Из воды гам торчала толстая жердь. Он сразу заметил, что к ней были привязаны рыболовные сети и что на дереве видны были следы от веревки. Значит, сюда причаливают лодки. То есть надо подождать, и рано или поздно сюда кто-нибудь приплывет. Рядом нашлась и скамья. Данн сел и стал разглядывать ближайший остров. Оттуда и следует ждать лодку. Жители острова наверняка уже заметили его. Все было устроено так, чтобы лодочник мог видеть поджидающего его пассажира. Данн задремал: здесь он не опасался нападения и его совершенно не беспокоило то, что за ним наблюдают. Разбудила его лодка, скребущая килем по дну. Она причаливала к жерди, как Данн и рассчитывал. В лодке сидели юноша и снежный пес. Собака тут же выпрыгнула на сушу, принялась бегать по камням.
Данн спросил на махонди:
— Сколько стоит переправа?
Но юноша затряс головой. Данн попробовал обратиться к нему на чарад, а потом на языке жителей Тундры, и тогда наконец услышал в ответ:
— Какие у тебя деньги?
Данн протянул ему горсть разных монет, и юноша кивнул, найдя среди них деньги Тундры. Много он не просил. Данн забрался в лодку, лодочник позвал собаку, и они отчалили.
Данн задал все приличествующие случаю вопросы, начиная с вопроса о том, как называется ближайший остров.
— Вы входите в состав Тундры? — спросил он в какой-то момент, и впервые реакция лодочника оказалась враждебной. Видимо, Данн нечаянно задел гордость островитян.
Острова, как выяснилось, считали себя единым сообществом и отбивались от попыток соседних государств, включая и Тундру, захватить их.
— Теперь уже никто не пытается. Да и Тундра порастеряла свои зубы, — сказал юноша, повторяя то, что Данн уже слышал от Касс. — Она уже не та, что раньше. Поговаривают, что народ Тундры устал от своего правительства.
Они были уже на середине пути к острову. Солнце нещадно жгло кожу, сияя с неба и отражаясь от воды. В лодке было гораздо жарче, чем на берегу, среди скал.
— Да, и я такое слышал, — согласно кивал Данн, желая продолжения беседы.
Однако следующая фраза лодочника оказалась для него неожиданной:
— Еще говорят, что Центр снова набирает силу. Там появился новый хозяин, тех же кровей, что и бывшие правители. Генерал, так его называют, но для меня он принц. В наших краях уважают старину. Побольше бы нам закона и порядка — и жизнь стала бы легче, так у нас считают.
У Данна чуть не сорвалось с языка: «Недавно я был в Центре. И все эти слухи про принца…» — но пока он не хотел рассказывать о себе (лучше вообще оставить это в тайне). Ему нравилось, когда о нем ничего не знали, нравилось быть свободным — самим собой.
Они подплыли к берегу. В прибрежных деревьях мелькали два или три снежных пса.
— Они ждут, чтобы кто-нибудь из нас переправил их на материк. Вообще-то, собаки умеют плавать, но для них это довольно большое расстояние. Шерсть такая длинная и густая, намокнет — станет тяжелой. Кое-кто из лодочников перевозит их, и я сам иногда, а другие нет. Эти собаки безвредные. Мне кажется, что раньше, до прихода сюда, они не встречались с людьми. Им любопытно, что это за звери.
Юный лодочник болтал не переставая — и пока лодка плясала на волнах, и когда они причалили у небольшого городка, уже освещенного перед наступлением ночной темноты. То был приветливый, жизнерадостный пейзаж. И ноги Данна стояли на твердой сухой земле. Пахло дымком. Лодочник — его звали Дёрк — сказал, что неподалеку от пристани есть постоялый двор, называется «Морская птица». Это неплохое заведение, оно принадлежит его родителям.
Читать дальше