Екатерина Вильмонт - Цыц!

— Да, ответ исчерпывающий. А я…

— А вы развелись в день нашего знакомства, бывший муж кусает себе локти и вы самая очаровательная женщина, какую я встречал в своей жизни.

Он так подробно рассказал о себе, но не хочет больше ничего знать обо мне, тем самым как бы говорит: у нас может случиться роман, но роман без последствий, у меня есть дочь, жениться я не хочу, но надо же мне с кем-то спать, а вы, разведенная и бездетная, как нельзя лучше подходите на эту роль. Ну что ж, я тоже меньше всего хочу замуж, а уж тем более в такой ситуации, а закрутить роман… Тоже неплохо. Но настроение упало. И почему это все мужчины полагают, что все сразу во что бы то ни стало жаждут выйти за них и выставляют защитные сооружения. Это скучно.

— Так, а теперь ваша очередь рассказать о себе. Мне мало тех сведений, которые у меня есть! — улыбнулся он.

— Задавайте мне вопросы! — просияла она. Кажется, я поспешила с выводами.

— Вы кто по профессии?

— Я тоже менеджер, пиар-менеджер в издательстве.

— Любите свою работу?

— Работу — да, а вот обстановку, которая в последнее время там сложилась — нет, и подумываю сменить место… Хотя у нас чудесная команда сложилась, но… А впрочем, не хочу сейчас об этом говорить.

— А если я задам неприличный вопрос?

— Попробуйте!

— Сколько вам лет?

— Двадцать восемь, почти уж двадцать девять. А вам?

— Мне тридцать девять. Но вам я бы больше двадцати пяти не дал. Лиля, вы любите собак?

— Люблю.

— А кошек?

— И кошек. А почему вы спрашиваете? У вас есть кошки-собаки?

— Есть. Кот Респект и собака Уважуха.

— Как? — расхохоталась Лиля. — Респект и Уважуха?

— Да, это Вероника их так назвала.

— Весьма современно. Но погодите, я попробую угадать, какие они, ваши Респект и Уважуха.

— Интересно! — засмеялся он. Она так нравилась ему!

— Респект большой, породистый и очень важный, скорее всего рыжий, а Уважуха дворняжка, веселая и добродушная, некрупная, и вечно виляет хвостом. Брешет заливисто и не всегда по делу.

— Лиля, вы что, их знаете? — вдруг испугался он.

— Откуда я могу их знать, я только что впервые о них услышала! А что, я угадала?

— В точности! Может, угадаете, какой она масти?

— Уважуха? Ну, она такая черно-коричневая с рыжими подпалинами и белой грудью, ушки мохнатые, торчком, но кончики обвисшие, а хвост пушистый, бубликом.

— Невероятно! Все в точности. Разве так бывает? — растерянно проговорил он, во все глаза глядя на нее.

— Понимаете, ваша дочка назвала их так не просто потому, что это модные словечки. У нее их вид вызвал определенную ассоциацию. И, вдобавок, у меня хорошо развито воображение.

— Но ведь породистый кот любой масти может быть важным?

— Послушайте, Артем, я не могу вам объяснить…

— А вы не ясновидящая?

— Да Боже сохрани.

— А как выглядит Вероника?

Лиля попробовала представить себе десятилетнюю девочку, пережившую развод родителей, смерть матери, наверняка, очень неглупую, достаточно развитую, видимо, с чувством юмора…

— Попробую. Она невысокая, на вас непохожа…

— Так, так…

— Нет, больше ничего не могу сказать…

— Странно, кота с собакой угадали, а девочку нет… Она и вправду невысокая, но на меня здорово смахивает.

— Простите, Артем, а с кем же она сейчас, ваша дочка?

— С нянькой. Иного выхода просто нет. Я много работаю, часто уезжаю.

— А что, нет никаких бабушек, тетушек?

— Увы.

Глаза у него стали грустные. Он замолчал.

И кто меня за язык тянул, подумала Лиля. Еще решит, что я жажду выйти за него и воспитывать его дочь. Очень нужно! И она стала смотреть на воду.

Зачем черт меня дернул говорить о своих проблемах? Она теперь испугается. Хотя что я сказал? Да ничего, в сущности. Не скрывать же мне, что у меня есть дочь. Еще чего! Но какая она прелестная… как ей идет все, что на ней надето. И как хочется уложить ее в койку… Думаю, это не представит труда. Заморочу ей голову, проведу чудный день, ни о чем не думая, а в Москве встречу на вокзале, отвезу домой и она не станет кочевряжиться. Да и вряд ли будет особенно стремиться к браку со мной. Зачем ей чужой ребенок, она, небось своего жаждет. Муженек бывший производит впечатление эдакого любителя легкой жизни, наверняка, не хотел детей. Ей скоро двадцать девять, пора уж задумываться о детях… А я для этого не гожусь, мне бы Веронику вырастить.

И чего он так глухо замолчал? Обиделся? На что? Я же ничего такого не сказала… наверное, это больная тема… Зря он приперся в Питер… А так приятно все началось… Вот на первой же пристани сойду. Ну его…