Софи Кинселла - Ты умеешь хранить секреты?

Я снова задыхаюсь от нахлынувших эмоций. С какой стати мне держать свое идиотское слово? Ведь он-то поделился моими секретами со всем миром!

– Он был в Шотландии! – громко вещаю я. – А когда мы встретились в офисе, попросил держать это в тайне.

– Но почему? – удивляется Лиззи.

– Понятия не имею.

С минуту в комнате царит молчание.

– М-м-м... – добродушно тянет Джемайма. – Это не самый постыдный секрет в мире, верно? То есть куча людей живут в Шотландии. У тебя нет ничего получше? Ну... скажем, он не носит Нагрудную накладку?

– Нагрудную накладку? – изнемогает от смеха Лиззи. – Ты еще скажи – парик!

– Ну конечно, он не носит накладку. И парик тоже, – негодующе фыркаю я. – Ты в самом деле думаешь, что я могла бы встречаться с человеком, способным носить накладку?

– В таком случае нужно что-то придумать! – решает Джемайма. – Знаешь, до романа с ученым маму очень обидел какой-то политик. Ужасно с ней обошелся. Поэтому она пустила слух, что он получает взятки от коммунистической партии, и дело дошло до палаты общин. Она всегда твердила, что Деннис получил по заслугам!

– Не... не Деннис Ллуэллин? – осторожно осведомляется Лиззи.

– Э... да, кажется, именно он.

– Изгнанный с позором министр внутренних дел! – ужасается Лиззи. – Тот самый, который остаток дней потратил па то, чтобы оправдаться, и кончил в психушке?!

– А зачем он расстроил мамочку?! Поделом ему, – возражает Джемайма, гордо вскинув голову. И тут, к счастью, в ее кармане грешит таймер.

– Моя ножная ванна! – восклицает она и исчезает в комнате.

Лиззи сокрушенно качает головой.

– Не слушай ее. Она с тараканами. Абсолютная психопатка. Эмма, не смей распускать никаких сплетен о Джеке Харпере!

– И не подумаю! – негодующе отвечаю я. – За кого ты меня принимаешь? Так или иначе...

Я угрюмо смотрю в стакан, чувствуя, как улетучивается оживление. Кого я дурачу? И чем могу отомстить Джеку? Да ничем. У него просто нет слабых мест. Он могущественный влиятельный мультимиллионер. А я... жалкое... обыкновенное... ничтожество.

Утром я просыпаюсь с противным ощущением глухой щемящей тоски. И чувствую себя в точности как пятилетняя девчонка, не желающая идти в школу. Вернее, пятилетняя девчонка с жестоким похмельем.

– Не могу идти, – говорю я, когда стрелка приближается к половине девятого. – Не могу смотреть им в глаза.

– Можешь, – уверяет Лиззи, застегивая на мне жакет. – И все обойдется. Выше голову!.

– А если они начнут издеваться?

– С чего это вдруг? Они твои друзья. И скорее всего уже обо всем забыли.

– Не забыли! И не забудут. Послушай, а нельзя мне остаться с тобой? – умоляю я, схватив ее за руку. – Я буду хорошо себя вести. Обещаю.

– Эмма, я уже объясняла, – терпеливо повторяет Лиззи, выдергивая руку. – Мне нужно в суд. Но когда ты вернешься, я буду дома и мы приготовим на ужин что-нибудь вкусненькое, хорошо?

– Конечно, – вздыхаю я. – Купим шоколадное мороженое?

– Ну конечно, – кивает Лиззи, открывая входную дверь. – А теперь иди. Все будет хорошо!

Чувствуя себя выброшенной на улицу собакой, я спускаюсь вниз и выхожу на улицу. Как раз в тот момент, когда к обочине подкатывает мини-фургон, откуда выходит мужчина в синей униформе с самым огромным букетом цветов, который мне когда-либо приходилось видеть. Букет перевязан темно-зеленой лентой. Мужчина, прищурившись, громко читает номер дома, потом обращается ко мне:

– Здравствуйте. Я ищу Эмму Корриган.

Что за черт?!

– Это я!

– Вот как?! – Он улыбается и достает ручку и тетрадь. – Значит, сегодня ваш счастливый день. Пожалуйста, распишитесь...

Я потрясенно смотрю на букет. Розы, фрезии, какие-то фантастические фиолетовые цветы, поразительные темно-красные пушистые помпоны... зеленые кружевные веточки, темные и светлые, похожие на аспарагус...

Пусть я и не знаю всех названий, ясно одно – это очень дорогие цветы.

И прислать их мог только один человек.

– Подождите, – говорю я, не обращая внимания на ручку. – Я хочу знать, от кого этот букет.

Вытаскиваю карточку, пробегаю глазами длинное послание, не вникая в смысл, пока не замечаю имя.

Джек.

Ненависть душит меня. И это после всего, что он наделал! Воображает, будто сможет откупиться от меня своим жалким веником?

Ну ладно – громадным роскошным букетом.

Но разве дело в этом?

– Спасибо, мне они не нужны, – говорю я, гордо расправив плечи.

– Не нужны? – непонимающе переспрашивает посыльный.