Григорий Ряжский - Точка

Андрей угрюмо окинул взглядом получившуюся картину моральных разрушений и спокойно так кивнул одному из своих. Тот, видно, понял что-то там своё и направился к выходу бани — думаю, звать кого надо для производства со всеми нами расчета. И тогда я решила, что делать мне с Андреем, как прошлое наше восстанавливать.

— Стой, Андрей! — выкрикнула я и посмотрела на него так, что он кивнул тому обратно. — Подожди! — Я обогнула стол, подошла к нему, взяла за руку и повела в предбанную спальню, где застеленные диваны. Он, странное дело, не стал сопротивляться, а пошел куда повела с недоумением на хозяйской физиономии — уже в тот момент чего-то, наверняка, ему начало припоминаться. Я прикрыла дверь за собой и спросила: — Узнаешь? — он неуверенно молчал, пытаясь что-то в себе растолкать. Тогда я скинула простыню, сделала оборот вокруг себя и переспросила: — А теперь?

Он вперился в мое тело глазами и тут до него докатилось, достучалось чего-то изнутри, из забытой сердцевины самой. Андрей присел на диван и поднял глаза на меня:

— Кира, кажется? Ты?

Я тоже присела рядом, положила ему руку на руку и мягко ответила:

— Кто ж ещё-то, Андрюшенька?

Больше всего я боялась, чтобы задуманное разоблачение себя не оказалось напрасным и всё равно не кончилось общим наказанием под горячую руку. А как ребята эти из новых богатеев отомстить могут — не сюда рассказывать, больно страшно получится; это вам не зубы об асфальт поточить или стаффоров с поводков сдёрнуть, хотя скальпели те, помните, на болоте? — тоже страшно могло получиться в финале аборта.

Но боялась зря на этот раз — внезапность моей догадки помогла и спасла всех нас.

— Кирка-а-а-а, — протянул он, улыбнулся и обнял меня. — Куда же ты делась тогда, а?

Я прекрасно понимала, что ему стыдно и что он дуркует сейчас, но виду не подала и перевела беседу в нужное русло:

— В проститутки после тебя подалась, — ответила я с отчаянием в глазах, — работать начала. На трассе в Химках постояла, школу первую прошла, а дальше к центру ближе переехала, тебя чтобы повстречать ненароком. Ты мне выбора не оставил: ни вещей, ни денег, ничего. Пришлось выживать таким образом, а оттуда в воронку меня и засосало черную, и дна там не оказалось, так и продолжаю падать вниз. — Я сама удивилась своей поэтической способности вырулить, когда горячо, не потеряв при этом лица, — вот, что значит блядский опыт в сочетании с театральным прицепом.

Эту часть ему явно не хотелось развивать, и он увел зарождавшиеся отношения в малозначимую для него сторону:

— А зачем подруга твоя Шпеера обговняла, а?

Именно на такой поворот я и рассчитывала и отреагировала без запинки:

— Я, понимаешь, когда тебя признала, успела ей про тебя шепнуть, ну, что ты у меня первый в жизни мужчина был и я тебя любила, а она расчувствовалась, что мы вот так встретились, в вашей бане, а нигде больше, и расстроилась…

В общем, закончилось всё нормально: Андрей трахался со мной под романтику воспоминаний, получив в ответ на них сымитированную мною парочку фальшивых оргазмов, по типу «не так я вас любила, как стонала», Мойдодыр — с отмытым от Светкиной блевотины еврейским газовиком Шпеером, а трое других — с Зеброй, Светкой и Косой. Потом Шпеер попросил у Андрея ещё меня, но Андрей не разрешил, а Зебру тот сам не захотел из-за шрама на животе, смутил его шрам её — если б только руки, тогда — да.

На прощанье Андрей дал мне пятьдесят баксов сверху во искупление старого долга и не дал зато никакого телефона для связи с прошлой памятью, а я сделала вид, что забыла спросить. Сказал лишь, в шутку, вроде, что пора бы мне самой точкой владеть, а не по саунам шастать, как по баррикадам, — сам-то он вырулил, не на дядю теперь трудится, не на Джексона-Аркашу какого-нибудь, а на самого себя газ качает и нефть из скважины отсасывает — и всё благодаря «живому кольцу» тогдашнему, установленным вовремя оппортунистским взглядам на жизнь. Так и расстались, а Светка-Москва мне с тех пор должна, за что и смиряется с моим молдаванским происхождением и сомнительной фамилией.

Одно только не упомянула я — Косу тогда Андрей оставил на продолжение под отдельный с ней расчет, и она с нами не вернулась из бани при газовой спецгостинице. Мне он объяснил, что для компаньона её хочет подержать ещё, а тот не прибыл пока. Но я-то поняла, что для себя добавить хочет, а не для компаньона — запал на Косу, на лысый шар её эротический в варианте для горячего пара, скорей всего, и искренне удивилась тогда, что не впрямую сказал мне, а через версию про друга. Выходит, не такой он, всё же, конченный газовик или нефтяник, как я подумала сразу, когда он изворачиваться стал, — совесть у него имелась какая-то в остатке. И меня это порадовало, честно говорю, не гоню.