Норман Мейлер - Нагие и мёртвые

- Я считаю, что положение очень серьезное, - сказал он тревожным голосом, всматриваясь в джунгли.

- Что же происходит? - взволнованно спросил Хеннесси. В горле у него застрял какой-то непонятный комок.

- По-моему, японцы подтащили сюда миномет и, возможно, собираются нас атаковать, - сказал Толио, вытирая с лица пот. - Нам надо было бы всем вырыть здесь окопы. - добавил он с сожалением.

- Это, конечно, никуда не годится, что они убежали, - заметил Хеннесси, удивляясь тому, что его голос звучит почти спокойно.

- Не знаю, - медленно сказал Толио. - Браун намного опытнее меня в этом деле. Мы должны верить своим сержантам. - Он набрал горсть песка и пропустил его сквозь пальцы. - Ну ладно, я пойду назад, в свой окопчик, а ты сиди здесь и жди. Если появятся япошки, мы должны остановить их.

Голос у Толио был важный, тон наставнический, поэтому Хеннесси с готовностью закивал головой в знак согласия. "Как в кино", - подумал он. В его воображении появлялась одна картина за другой.

Он представил себя храбро стоящим во весь рост и отражающим атаку противника.

- О'кей, парень, - еще раз сказал Толио и похлопал Хеннесси по плечу. После этого он снова пригнулся, и, минуя свой окопчик, побежал к Риджесу.

Хеннесси припомнил слова Реда о том, что Толио назначили в их взвод уже после того, как они пережили самое страшное при высадке на Моутэми. "Интересно, можно ли положиться на Толио?" - подумал он. Расположившись в своем окопчике, он стал наблюдать за джунглями. Во рту у него пересохло, он то и дело облизывал губы языком. Всякий раз, когда казалось, что в кустах что-то шевелится, его охватывал страх и сердце начинало часто биться: На берегу, однако, стояла полная тишина. Прошла минута, и Хеннесси стало скучно. Вот он услышал, как позади него будто затарахтел двигатель грузовой машины, а когда он рискнул оглянуться назад, то увидел, что в море на расстоянии около мили к берегу спешат катера с еще одной волной десанта. "Это подкрепление для нас", - подумал он и тут же понял, насколько это глупо.

Из джунглей донесся резкий хлопающий звук, за ним раздался второй, третий, четвертый... "Это минометы", - подумал Хеннесси и решил, что быстро научился различать этот звук. Затем совершенно неожиданно почти над самой головой послышался пронзительный визг, очень похожий на холодящий душу звук резко тормозящей машины, когда водитель внезапно нажимает на тормоз, чтобы избежать столкновения. Хеннесси инстинктивно сжался в комок. Что и как произошло в следующие секунды, он помнил плохо. Хеннесси услышал только страшный взрыв, который, казалось, проник во все клетки его мозга; земля под ним содрогнулась и завибрировала.

Совершенно ошеломленный, он почувствовал, как над ним пролетели куски грунта и песок, а потом ударила взрывная волна. За первым взрывом последовал второй, затем еще и еще, и каждый раз у Хеннесси было такое ощущение, как будто его кто-то подбрасывал в воздух. Придя в себя, он заметил, что всхлипывает, как напуганный и обиженный ребенок. Когда разорвалась еще одна мина, он не сдержался и закричал:

- Не надо, не надо!

Обстрел уже прекратился, и мины больше не взрывались, а он еще целую минуту лежал в своем окопчике и дрожал как осиновый лист. Он почувствовал на бедрах что-то теплое и мокрое и сначала подумал: "Я ранен". В какой-то степени это даже обрадовало его, потому что ему сразу же представилась госпитальная койка и покой.

Однако ощупав себя, он со смешанным чувством радости и отвращения понял, что просто-напросто наложил в штаны.

Хеннесси застыл в одном положении. "Если я не буду шевелиться, то по крайней мере это не разойдется по всем штанам", - подумал он и вспомнил разговор между Редом и Уилсоном о том, как нужно сжимать ягодицы, чтобы не произошло такой беды. Только теперь он понял, о чем, собственно, они тогда говорили. Хеннесси невольно рассмеялся. Края его окопчика начали осыпаться и обваливаться, и он испуганно подумал, что от следующего взрыва от этого укрытия ничего не останется. Только теперь он почувствовал исходившее от него зловоние. Его затошнило. "Как же мне сменить штаны?" - подумал он. В рюкзаке была одна запасная пара, и ее придется носить, может быть, целый месяц. А если эти, испорченные, бросить, ведь с него за них, наверное, вычтут.

Впрочем, нет, этого не может быть, сказал себе Хеныесси, за потерянное на службе за границей не вычитают. Его снова разобрал смех. Уж и посмеялся бы отец, узнав эту историю! Ему представилось на какой-то момент лицо отца... Хеннесси попытался заставить себя выглянуть из окопчика. Он приподнимался очень осторожно не только из-за страха увидеть противника, но и потому еще, что опасался окончательно измазать все штаны.