Луис Бегли - О Шмидте

Нет, ты положительно гадок! Я знаю, что нужно Шмидти. Давай отправим его на наш амазонский остров.

Это что?

Гил, расскажи ты.

Это как раз то место, которое ты ищешь, и я, кажется, могу тебе его устроить. Мы побывали там три или четыре года назад, летом — а это там не лучшее время, — когда была премьера моего фильма в Рио. Помнишь Маришу, это бразильская актриса, которая играла немую, на которой Джексон в конце женится?

Конечно.

Ее семья устроила нам поездку на остров, когда мы пожаловались, что устали и хотим побыть в одиночестве. Это было у нас лучшее путешествие! Из Рио мы долетели до Манауса, зафрахтовали маленький самолетик, который может садиться на крохотные площадки, расчищенные в джунглях острова, торчащего в самой середине Амазонки, где-то в часе лету на запад от Манауса. Сам остров не больше ладони, а река очень широкая. Мне кажется, до берега было мили две — что с той, что с другой стороны. На одном конце острова, рядом с посадочной полосой, стоит деревня кабокло, так зовутся там индейцы смешанных кровей, которые живут более или менее в двадцатом веке. Кабокло промышляют рыболовством и пребывают в очевидной нищете, но в деревне есть пара телевизоров, ну и еще кое-что. На другом конце острова со всех сторон окруженный густыми джунглями стоит гостевой домик. Он принадлежит какой-то бразильской компании, которая размещает здесь визитеров — обычно не больше двух пар. Но если сейчас никто не бронировал, я думаю, ты будешь там один, как были мы. Забавный дом: представь себе восьмиугольное строение, целиком из местного амазонского дерева, такое просторное, стены не доходят ни до крыши, ни до земли; ни одного гвоздя, вообще никаких металлических деталей, кроме сантехники в ванной и на кухне. Слуги-индейцы — безмолвные и двигаются, как учтивые тени. Появляются на глаза, лишь когда тебе что-то нужно, и, кажется, сами знают, когда это — без зова. А какая замечательная еда! Странные плоды, соки, желе, которые, считается, продляют жизнь и делают еще кое-что получше, плоский хлеб, речная рыба. Пару дней мы ели отбивные — да, настоящие рыбные отбивные, из какого-то огромного речного монстра. Просто объедение! Из выпивки там есть пиво и пинья — бразильский ром, убойный, как удар бизоньего копыта. Если надо что-то другое, привози с собой.

Они что, говорят по-английски? Или ты успел добавить к своим достоинствам знание португальского?

А там не надо говорить. Ты ведь не будешь сидеть в доме дни и вечера напролет, читая книжку и слушая голоса обезьян и попугаев. На острове нас встретил гид, который там еще и за дворецкого. Он и говорит кабокло, что надо. Он немец, знаешь, его звали чуть ли не герр Шмидт!

Мой двойник.

Гил, его фамилия была Ланг, и ты никогда не говорил ему «герр»!

А было бы славно, я подумал. Да, его зовут как-то иначе — вроде Оскар Ланг. Биолог из Гамбурга. Он приехал в Манаус сразу после войны — еще студентом. Собирался изучать рыб в Амазонке — он говорил не «изучать», а штудиен. Но пока штудиен, он сам попался на крючок местной красавице, да так и не смог с него слезть. Он с тех пор живет там, выезжал только два раза: на похороны матери, потом отца. На своей индианке он женился. Она стала медсестрой в Манаусе, а он — речным гидом, проводником научных экспедиций и кинодокументалистов. По рыбе он большой специалист.

А груди! Он все время напоминал Гилу, что грудь белых женщин с возрастом опадает — и обязательно смотрел на меня, — а вот у его индианки они до сих пор остались маленькими и крепкими. «Как майн кулак, только красивые, такие красивые и маленькие», — так он говорил.

И это правда. Он нам показывал ее фотографию с голыми сиськами — снимал во дворе их дома в Манаусе — в таком круглом бассейне из голубой пластмассы. Как бы там ни было, у этого Шмидта, то есть Ланга, есть большая удобная лодка с подвесным мотором. А еще у него есть помощник, самый красивый индейский мальчик на свете, он сидит на веслах, когда Ланг едет не в той шлюпке, а в каноэ. А какой у мальчишки острый глаз! Скажет что-то вполголоса и показывает куда-то в непроницаемую листву или в заросли прибрежного тростника, и точно: там та самая птица, на которую мы особенно хотели посмотреть, это про нее мы накануне говорили Лангу. Каждое утро Ланг с мальчишкой возили нас в такие Маленькие экспедиции или на экскурсию в другие, совсем примитивные деревни кабокло на соседнем острове. А однажды — в селение настоящих индейцев, как у Леви-Стросса! [27] Клод Леви-Стросс (р. 1908) — французский ученый, этнограф, социолог и культуролог. Пожалуй, это было самое интересное приключение за все время, что мы там были. В деревне царит полное умиротворение: хижины на сваях, женщины что-то трут в деревянных ступах, голые детишки дремлют в пыли под домами, потом приехали мужчины с полными, до краев, лодками рыбы. Женщины встретили лодки на берегу, и рыбаки кидали им рыбу, еще трепыхающуюся. Никто не просил, и мы вообще не поняли, были ли как-то связаны те, кто бросал, с теми, кому бросали. Рыбу просто раздавали как манну небесную. А вечером Ланг повел нас смотреть аллигаторов. Мы плыли у самого берега. Вдруг он зажег фонарик — а там эти горящие красные глазки! Казалось, весь берег закопошился.