Кингсли Эмис - Старые черти

— Ну, как дела?

Алун свирепо нахмурился и поднял руки со скрещенными пальцами.

— Есть смутное предположение, — признался он театральным шепотом, — что не весь текст совершенно безнадежен.

— Замечательно!

— Нет-нет, ничего подобного, пока только предположение. Нужно еще работать и работать. Я тут подумал, что нужно поднажать, пока есть желание, иначе все заброшу и начну заниматься какой-нибудь ерундой. О нет, девушка, соблюдай дистанцию! — воскликнул он, заметив, что Рианнон собирается его обнять. — Попозже, если до этого вообще дойдет.

— Все равно хорошо, правда? — Она замерла у подножия лестницы. — Слушай, тут такое дело…

— Что еще? — спросил он брюзгливо. Рианнон состроила плаксивую гримасу.

— Дороти звонила, когда ты отводил Нелли к Ингрид… приглашала нас сегодня в гости… и я не смогла придумать, почему мы не придем… а потом она спросила, можно ли им с Перси заехать завтра вечером… и я не смогла ей отказать… прости…

Заполняя все паузы крепкими ругательствами или негодующими воплями, Алун дождался, когда Рианнон закончит, и спросил:

— Кто еще будет? Шан, или Гарт, или старина Оуэн Томас, или эта дура Эйрвен Сперлинг, или… Потому как если…

— Я ничего не могла сделать, прости.

— Конечно, глупышка! — сказал Алун, обнимая жену. — Нужна танковая дивизия с авиационной поддержкой, чтобы отпугнуть эту старую кошелку. Ничего, справимся. Повезло еще, что утром удалось поработать. А теперь выпей, джин и тоник уже на подходе. Давай, мин, [44] Детка (валл.) . ты на отдыхе.

Прошло несколько минут, пока Алун заканчивал абзац, а Рианнон накрывала к обеду. Они поели и хорошо выпили (особенно Алун), потом Рианнон заявила, что скучает по щенку почти так же сильно, как когда-то по девочкам, и ушла отдыхать. Покопавшись на книжных полках, Алун нашел сборник рассказов о жизни Кардиганшира в тридцатые годы, написанных неким валлийцем, чье имя он едва вспомнил, — как раз то, что надо, особенно сейчас! — и роман Алистера Макалпайна в мягкой обложке о налете на штаб-квартиру гестапо в Голландии. По последней книге сняли художественный фильм, и к тому времени, когда Алун задремал в потрепанном кресле у крошечного камина, полковник (Ричард Бартон) и командир авиационного крыла (Тревор Говард) уже сверяли часы, чтобы нанести удар. Проснувшись, Алун тут же снова заснул, а когда пробудился еще раз, отнес Рианнон чашку чаю. Написал строчек десять диалога, пока жена бездельничала, затем они отправились на прогулку.

Земля и море были унылого мышиного цвета и выглядели удручающе обыкновенно; лишь на небе виднелись желтые и синевато-серые просветы, которые в свое время, возможно, служили какой-нибудь приметой для местных жителей. Уиверы прошли по «Тропе Бридана» до самого конца, туда, где она исчезала среди неухоженных кустов и длинной бледной травы, спустились по крутой каменистой тропинке на берег и вернулись назад по приливной полосе. В одном месте кипела работа: берег разравнивали — видимо, для будущего строительства. Полдюжины птиц — цапли, а может, кулики-сороки — бродили вдоль кромки воды; Бридан наверняка знал их название, или сказал бы, что знает. Несколько небольших парусных лодок лениво качались на волнах. В углу гавани Алун с Рианнон поднялись по отлогой лестнице и вышли на Хай-стрит, где повсюду в глаза бросалось слово «Бирдартир» — на магазинах, учреждениях, плакатах, открытках. Там, где улица сужалась, напротив бывшей булочной, стоял паб; он не изменился со времени их последнего приезда, разве стал чуть поновее с виду. Вывеска, темно-синяя с блестящими золотыми буквами, гласила: «Отель Уайта».

Тем не менее внутри все выглядело гораздо новее и совсем не таким, как прежде. Алун мог бы даже поклясться, что никогда здесь не бывал, если бы не привык к переменам, и теперь он утешился вполне терпимой музыкой, довольно заурядной, но легкой и мелодичной. На подоконнике, рядом с развесистым растением в горшке, находился некий объект. Алун понятия не имел, как он называется: нечто вроде видеоэкрана, на котором разноцветные мерцающие потоки пролетали сквозь пятна и полосы более спокойной подсветки. Напрашивалось предположение, что этот феномен каким-то таинственным и ужасным способом связан с музыкой. Алун решил, что обязательно опишет его, чтобы добавить в папку с материалами «В поисках Уэльса», но вначале усадил Рианнон на некое подобие средневековой церковной скамьи у противоположной стены, а сам подошел к бару. Заказав белое вино для жены, он действительно получил стакан белого вина, а не взгляд, исполненный мрачного торжества, как здесь было когда-то принято; более того, его спросили, какой сорт виски он предпочитает, а раньше приходилось довольствоваться тем, что наливали.