Кингсли Эмис - Старые черти

— Нервничал, наверное.

Рианнон подумала, что сделает еще одну попытку позже. Пока ей никак не удавалось вытянуть из Малькольма признание о пережитых душевных терзаниях. Возможно, это помогло бы ему взглянуть на прошлое с другой стороны и осознать наконец, что она тоже смущалась и чувствовала себя неуверенно. Рианнон хотелось внушить Малькольму, что она вовсе не диковинное создание, нечто среднее между Белоснежкой и лесным зверьком, а просто его друг, к тому же давний. Ладно, время еще есть, решила она.

— Знаешь, о прошлом. Полагаю, тогда были и определенные, скажем так, положительные моменты, — произнес он с долей здравого смысла.

— О да! Малькольм, не понимай меня превратно. Ужасно, я только…

— Потому что сегодня мы все-таки гуляем по тропинке воспоминаний. — Он говорил с таким видом, будто сам придумал это выражение или уверен, что Рианнон давно его не слышала.

— Этого здесь раньше не было, — торопливо сказала Рианнон, и Малькольму потребовалась целая секунда, чтобы понять: она говорит о чем-то существующем в реальности.

Посреди поля, мимо которого они проезжали, стоял павильон, обклеенный яркими объявлениями, на которых исполинскими буквами предлагалось съесть здесь или унести с собой. Вокруг виднелось множество следов от шин, но людей не было. Под яркими солнечными лучами строение выглядело так, будто им положено восхищаться, не испытывая желания посетить, — вроде нового жилого района в Мехико.

— Тьфу, пакость! — произнес Малькольм с чувством. — Я тоже его раньше не видел. Стоит отвернуться, и они вырастают как грибы. Сейчас везде так.

Рианнон не раз слышала последнюю фразу, зачастую — вместе с другой, о бесполезном сотрясении воздуха. Похоже, рано или поздно это всех задевает, даже прямодушного старину Малькольма, которого никогда не интересовало, где люди берут деньги. Рианнон подумала, что, если он начнет распространяться на эту тему, разговор еще некоторое время не перейдет за опасную грань. Но Малькольм немного помолчал, а когда вновь заговорил, его голос звучал мечтательно. Не слишком хороший признак.

— Считается, что годы меняют людей, — начал он, снова замолк, потом торопливо продолжил: — И правда, так часто бывает. Помнишь такого Майлза Гэррода? Он еще играл в театре и, кстати, неплохо. Сыграл Марлоу в «Ночи ошибок» [28] «Ночь ошибок, или Унижение паче гордости» (1773) — фарс Оливера Голдсмита, английского прозаика, поэта и драматурга. в Театре искусств.

— Конечно, — солгала Рианнон. Она всегда соглашалась, если не было особой разницы, скажет она правду или нет, и делала исключение только для Алуна. Излишняя правдивость казалась ей чересчур дерзкой, к тому же обычно все становилось понятным из дальнейшего разговора. Люди иногда приятно удивлялись, как так вышло, что она не слышала раньше ни одного анекдота.

— Ты бы его сейчас не узнала, Ри, гарантирую. Я столкнулся с ним несколько месяцев назад на свадьбе в Карэйсе. Вернее, не столкнулся — приятель сказал, что вон там старина Майлз Гэррод, и показал на него. Он полностью изменился. Вроде не особенно постарел и выглядел вполне прилично. Просто совсем другой человек.

Казалось бы, дав понять, что именно он задает тему разговора, Малькольм мог бы сообщить, чем сейчас занимается Майлз Гэррод, но нет. Вернувшись к мечтательному тону и, судя по всему, перейдя ко второму пункту своей речи, он продолжил:

— Однако некоторые люди почти не меняются. Вот ты, Рианнон Уивер, такая же, как прежде. Все та же, что была в те времена, назовем это так, ладно?

— Глупости, я поправилась по крайней мере на…

— Нет-нет, ты почти не изменилась. Походка, взгляд, да вообще все! Когда я увидел тебя в тот первый вечер…

Она позволила Малькольму высказаться, но держалась настороже, следила, чтобы он не увел разговор на скользкую почву. По собственному опыту Рианнон знала, что подобные приступы откровенности предотвратить нельзя, можно только переждать.

— …последняя встреча с тобой восемь лет назад…

«Положим, больше, но он так уверенно произнес; впрочем, какая разница? Особенно сейчас», — подумала Рианнон.

— …всякий раз лишь на несколько минут…

Рианнон вспомнила несколько длинных вечеров, даже пару визитов на все выходные. В один из них она даже успела поболтать с Гвен о своей беременности. Старшая сестра Розмари родилась в пятьдесят девятом — значит, встреча была чуть раньше, но если Малькольм предпочитает свою версию, что ж, пусть.