Марат Буланов - Хроника одного падения…

— Вот когда, вашу маму, отправят домой, что будет не скоро, тогда и посмотрим. А пока нет.

— Но я, хоть в больницу сходил бы к ней. Переживает ведь!

— Вам тоже, нужно лечиться…

Наконец, по прошествии месяца, мать, её по настоятельной просьбе, выписали, снабдив лекарствами. В психушке, Валерий Александрович, врач, вызвал Михаила к себе.

— Даю вам больничный отпуск. Посмотреть — как что. Какое состояние у мамы. И если, есть крайняя необходимость, мы сразу отпустим. Вы, конечно, не знаете, как нужно ухаживать за больным, перенёсшим инфаркт? Так вот, я сейчас расскажу…

…С волнением в душе, Михаил подходил к родному дому.

— Ну, как ты, мама? — спросил, когда сели за стол, выпить чая.

Мать была бледной, как потолок, сильно похудевшей. С голосом слабым, дрожащим.

— Плохо. Я ведь, не долечилась. Стенокардия, общее бессилие… Всё за дом боялась. Знаешь, что тут было, когда пришла? Во-первых, обокрали вторично. Животные голодные. Кур, из тридцати, осталось пятнадцать. Картошка сорняками заросла, убирать некому. А Султан, пёс-то, как прыгал от радости, увидев меня! Кошка, по-дикому, мяргала. Тётки, конечно, их подкармливали, но редко. На работу ведь, нужно ходить. А когда пришли в первый раз, так курицы, на голову лезли от голода. А собака спала на каких-то мешках, исстрадалась, облохастила. Куры, в поисках еды, пробрались в дом, всё изгадили. Так Райка с Колькой, скребли полы целый день! В общем, уму непостижимо!.. А я, совсем ничего, не могу делать от слабости. Просись у врача, чтоб быстрей отпустил. Даже за хлебом сходить не могу, соседей прошу…

Михаил, с болью в сердце, смотрел на мать. Как сильно она изменилась! Выздоровеет ли? Поднимется ли на ноги?

— Устала я что-то… Есть, совсем не могу… Нужно прилечь.

— Расскажи, как инфаркт-то случился?

— О, какие страдания вынесла! — прошептала мать. — В инфекционном, поначалу, переживала смерть отца, переживала за дом, за сына, пьяницу. Да еще болела, этой лихорадкой проклятой. От стресса ведь, она приключилась. Каждый день, — температура под сорок. А тебе, было наплевать на всё, алкоголику!

— Дак ведь запил, не просто так… — стал оправдываться Михаил.

— Знаешь же, что мать в больнице. Что за хозяйством нужно смотреть. А если бы, как отец погиб? Всё это, покоя не давало. Лишь когда узнала, что в психушку положили, успокоилась немного. Сходила в душ, — вроде, нормально было… Легла, и че-то, в груди неловко стало, как будто песок какой там! А потом, — хуже и хуже. Помню, врачей набежало, откуда не возьмись! Кричат: «Мы её теряем!» И какие-то гномы повезли меня, куда-то наверх. А холодно-то, как было!.. Вдруг появился отец, страшный, как из ада, и протянул, на ладони, кованный черный цветок…

— Это галлюцинация, скорее всего!

— В том-то и дело, что нет! Как наяву! И всё, — после этого, больше ничего не помню. Очнулась в реанимации, — сразу поняла. Нас в палате трое лежало. Все — абсолютно голые. А жара, на улице, под 35 градусов! Как было тяжело! И пошевелиться нельзя! Дак я хотела, уползти оттуда. Порвать провода от приборов, и хоть как, но выбраться из палаты! Надоели уколы, капельницы! Всё о тебе думала: что вот если умру, гак один останешься?..

А потом, когда кризис прошел, и стало легче, постепенно начала двигаться. Просила врача выписать, — сердце-то не на месте: что там дома? В конце концов, отпустили меня, — видать, здоровье уже позволяло. Домой вот, Райка на такси привезла. Тихонько хожу, даже прибиралась немного. Но, всё равно, тяжело, никаких сил нет. Без твоей помощи не обойтись…

Мать устало умокла.

— Завтра назад поеду, — сын, «бодро», посмотрел на неё. — А через день вернусь… Ладно, ты отдыхай, а я поесть, че-нибудь сварганю.

Сентябрь для Михаила, выдался напряженным, полным забот. Навалилось сразу столько дел! О пьянке — и не помышлял. Надо было ходить по магазинам, смотреть за курами, убирать картофель и другие овощи, в огороде. Ладно, помогли родственники. Мать, еле-еле, но всё-таки, передвигалась по дому, готовила еду.

— Миша, отец хотел летом, печь заменить на новую, поменьше. К тому же, дымит она. Надо найти печника, и заняться этим.

Сын купил газет, просмотрел объявления и нашел то, что нужно. По телефону вызвонил, договорился о встрече. Вскоре, пришел печник, Николай Сергеевич, — так представился. Крепкий дядька, лет 55-ти, бывший военный. Новой специальности, как рассказал, обучился самостоятельно, чтоб на пенсии, чем-то быть занятым, да и зарабатывать, более или менее, на жизнь. Обещал, новую печь поставить за несколько дней, за три с половиной тысячи рублей. Показал даже чертежи. В помощники, взял Михаила и еще одного мужика с Потерянной.