Шон Томас - Миллионы женщин ждут встречи с тобой

С другой стороны, мне нужно нечто другое… Должно быть, любовь. А с любовью, честно сказать, мне не везет.

И вдруг на следующее же утро я получаю письмо. Очень неожиданное.

Да, это в самом деле она. Ирландка. Девушка, которой я послал несколько сообщений четыре месяца назад. Она вдруг решила мне написать, ни с того ни с сего.

Очень мило. Как приятно бывает вновь разжечь былые чувства… даже если они ограничились двумя-тремя электронными письмами по весне. Некоторые считают, что нельзя возвращаться к прежним отношениям, огонь любви уже прогорел… Но, откровенно говоря, я готов пересмотреть Правила. Тем более мой запал после быстрого секса с Шалуньей еще не остыл.

Вот что пишет Ирландка:

Привет! Прости, что не отвечала, я была в Шанхае. Только не подумай, будто я хвастаюсь. Пиши! Ирландка.

Мое послание:

Не беспокойся, какое мне дело до Шанхая! Я сам недавно ездил в Бельгию. Пиши, Лайоншел.

Отправив это письмо, я начинаю сомневаться, что Ирландка поймет мой сарказм. Я, разумеется, не горжусь своей поездкой в Бельгию — гордиться тут явно нечем. Может, стоило дать сноску в конце письма: «Да, кстати. Я не горжусь поездкой в Бельгию»? Нет, как-то глупо и напыщенно. А что тогда?

Наверное, следовало воткнуть в сообщение смайлик. Эта мысль посещает меня не впервые; бродя по просторам интернета, я начинаю понимать, почему такая уйма народу пользуется смайликами. Подмигивающее лицо, улыбочка и прочая мишура придают письмам нужный оттенок, подчеркивают иронию, сарказм или скрытые намерения, при этом свидетельствуют о вашем остроумии. Но, черт побери, смайлики — мерзость. Я выключаю ноутбук.

На следующий день приходит письмо от Ирландки. Довольно длинное, в котором она рассказывает о своих кошках и разных видах багажа. Одна строчка сбивает меня с толку:

Давай не будем о Бельгии, я познакомилась там с бывшим мужем. Он работает на телевидении.

И как это понимать? «Работает на телевидении». С какой стати Ирландка рассказывает мне о занятиях своего бывшего мужа? Я его знаю? Или должен знать? Вернувшись к ее профилю, я снова вижу то фото на вечеринке, где она рядом с парнем с перечеркнутым лицом. Ее муж. Зачем она вообще упомянула его в письме?

Здесь мне приходит на ум блестящая мысль: а тебе, черт возьми, не по фиг?

Ну, не совсем по фиг. С другой стороны, она такая хорошенькая… В общем, я посылаю ей другое письмо, где соглашаюсь с ее размышлениями о багаже и спрашиваю о бывшем супруге. Ирландка снабжает меня новыми сведениями: он — очень известная фигура на ТВ.

Наверное, при этих словах мой разум должен был забить пожарную тревогу, однако не тут-то было. Я до сих пор чую на себе запах Шалуньиных духов и очень хочу утвердиться в своем новом мироощущении. Поэтому мы с Ирландкой назначаем свидание в модном суси-баре (место предложила она).

Бар какой-то чудной. Сначала заказываешь тэмпуру и тунца за стойкой внизу, потом проталкиваешься сквозь толпы юных итальянцев в новеньких твидовых костюмах, садишься и ждешь, пока официантка-литовка принесет тебе потрясающе вкусную японскую еду на подносе для торта. Да, готовят там — пальчики оближешь, но обслуживание меня здорово смутило.

Зато Ирландка — нет. Ей двадцать восемь, стройная брюнетка, запросто могла бы сыграть дублера какой-нибудь звезды в кино — такая у нее фигура. И, кажется, она охотится за знаменитостями. Я прихожу к такому выводу через десять минут после начала нашего свидания, когда мы принимаемся за третье блюдо калифорнийских роллов. Она спрашивает:

— Как ты познакомился с Миком Джаггером?

Она с надеждой смотрит на меня зелеными ирландскими глазами, в которых я вот-вот увижу зияющую пропасть разочарования. Когда я бормочу что-то вроде: «Ну… я с ним не знаком. Он просто вручил мне награду, и мы малость поболтали», плечи Ирландки заметно опадают, словно я привел ее на ярмарку, купил шарик, а потом сам же его и лопнул.

— Значит, не знаком?

Я качаю головой и пытаюсь отшутиться:

— Ну, он звонил мне несколько раз, но пришлось его отшить.

— Что-что?

Видимо, она не поняла. Я делаю вторую попытку:

— Этот негодяй звонил мне пару раз, все канючил: «Шон, ну давай сходим в ресторанчик, Шон, ну пожалуйста», вот мне и пришлось сказать: «Прости, Мик, я страшно занят. Как освобожусь, сразу тебе позвоню».

Ирландка буравит меня взглядом.

— А… ты пошутил.

Мне очень хочется съязвить, но вместо этого я заговариваю о багаже — сдается, пока это единственная безопасная тема. Разумеется, я шокирован и даже восхищен охотничьим инстинктом этой куколки. Она назначила мне свидание только потому, что я знаком со знаменитостями. Это плохо? И да и нет. Да, потому что на самом деле я ни с кем не знаком. Нет, потому что хорошо понимаю таких людей. Мне уже приходилось сталкиваться с этим синдромом — я лично знаю нескольких охотников. И однажды был им сам.