Шон Томас - Миллионы женщин ждут встречи с тобой

Брожу по бару и выискиваю лицо со снимка Бонго-Бонго. Вокруг полно девчонок, в основном студенток — в этом районе Лондона куча университетов. Девочки пьют, смеются и по большей части не обращают на меня никакого внимания. Наконец я вижу свою заочную знакомую: она сидит за угловым столиком.

А что, симпатичная. Весело и дружелюбно улыбается. Глаза у нее хороши. Недурно! Какого черта я напялил этот джемпер?!

— Шон?

— Э, Сюзанна?

Она кивает и улыбается, потом мило смеется. Для начала все идет очень даже здорово. Я спрашиваю, не хочет ли она выпить. Сюзанна склоняет голову набок и отвечает:

— Красного вина… большой бокал! Спасибо.

Два часа спустя мы сидим за укромным столиком в углу и треплемся так, словно знаем друг друга сто лет. Только однажды между нами возникла неловкая пауза, когда я забыл ее настоящее имя. Ничего не могу с собой поделать, Бонго-Бонго просто больше ей идет: такое же соблазнительное, радостное, забавное и откровенное, как она сама. С Сюзанной удивительно приятно общаться. Она спокойно говорит о работе, остроумно язвит, если речь заходит о ее бывших парнях, вдохновенно рассказывает о любимых регбистах. А после трех бокалов вина позволяет себе совершенно сальный анекдот и заметно смущается — может, потому, что я делаю вид, будто потрясен до глубины души. Сюзанна заливается краской. Закатывает глаза и облегченно выдыхает:

— Да ты меня дразнишь! Вот мерзавец!

Потом мы снова болтаем, и я даже признаюсь, что сперва принял за нее вдребезги пьяную женщину у автомата, на что она отвечает:

— О, за десять лет я постараюсь сделать все, чтобы соответствовать твоим представлениям.

Теперь моя очередь смеяться. Потом наша беседа возобновляется. Мы превосходно ладим. Настолько превосходно, что, стоя в туалете перед зеркалом, я готов поздравить себя вслух (этот порыв я успешно сдержал). И все-таки мне о-о-очень здорово. Не знаю уж, в чем дело: в вине, в Сюзанне или в том, что я безнадежный оптимист, когда дело доходит до романтических отношений. В этой девочке определенно есть что-то трогательное и сексуальное. И она так мило смущается. Застенчивость и ямочка на подбородке — обалденное сочетание.

Короче, я решился. Обязательно ее поцелую. Да, это только первое свидание, но она мне нравится, и я ей нравлюсь, поэтому мы должны поцеловаться.

Первый поцелуй — дело тонкое. Не знаю, могут ли девушки оценить наши старания, ведь им ничего не приходится делать — сидят себе и мило улыбаются. Помню, однажды я поцеловал дамочку в ее машине, потому что мне показалось, будто она сама подставила губы. Как выяснилось, она просто полезла в коробку передач и от неожиданности так дернула головой, что расквасила мне нос. Наши отношения на этом закончились.

С тех пор перед первым поцелуем я несколько раз пытался произнести шутливую фразу: «Ты будешь очень-очень против, если я тебя поцелую?» в эдакой наигранной аристократической манере. У этой нелепицы есть два преимущества: во-первых, нам обоим ясно, что я придуриваюсь. И если она не согласна на поцелуй, то я могу запросто сделать вид, будто неудачно пошутил. В таких случаях я ухожу домой, посмеиваясь, а потом всю неделю угрюмо пялюсь в окно.

Ну почему любовь требует стольких усилий? Почему у девушек не предусмотрены большие неоновые вывески на лбу: «Все о’кей, теперь меня можно поцеловать»?!

Наверно, я круглый идиот. Эта красотка тоже думает, что я круглый идиот, и весь вечер просто прикидывается, будто смеется над моими шутками. Может, она даже пыталась сбежать от меня, все это время делая знаки бармену: «Спасите, мистер Джемпер решил, что у него смешные шутки!»

Черт. Меня покидает уверенность. По спине уже ползут мурашки. Надо срочно выпить.

Да уж, алкоголь — не лучший способ набраться храбрости и поцеловать девушку. Но что я могу поделать? Выпивка действительно помогает. По правде говоря, помогает не во всем. На каждом свидании я пытаюсь угадать необходимое количество алкоголя — так, чтобы спокойно болтать, при этом не выглядя хамом.

Думаю, двух бокалов вина будет достаточно. Я иду в бар, а когда возвращаюсь за столик, мы выпиваем и несколько минут говорим о японской кухне. Потом наступает тишина. Вполне предсказуемая тишина. Многозначительная. Сигнал к действию? Или Сюзанна просто пытается не рыгнуть? Как бы то ни было, на меня находит внезапная решительность. Почему-то я представляю себя бравым летчиком на войне. «О’кей, ребята, я готов. Я правда готов ее поцеловать. Пожелайте мне удачи и сделайте ручкой на прощанье».