— Давайте-ка прогуляемся и чего-нибудь поедим, — предложил я, чувствуя, что чем быстрее мы уберемся из этой проклятой отныне комнаты, тем будет лучше. Взгляд Артура непроизвольно метнулся в сторону окна.
— Как вы думаете, Уильям, а может быть, попросить лучше фройляйн Шрёдер, чтобы она сделала нам омлет? В данный момент я, пожалуй, не стал бы рисковать и выходить на улицу.
— Да нет же, Артур, именно это вам сейчас совершенно необходимо. Не валяйте дурака. Вы должны вести себя как можно более естественно, а иначе они, не дай бог, решат, что вы готовите какой-нибудь заговор. А кроме того, подумайте об этом несчастном человеке у нас под окнами. Какая это, должно быть, скука — стоять вот так целыми днями. А если мы выйдем, он, глядишь, тоже сможет перекусить.
— Что ж, должен признаться, — с сомнением в голосе согласился со мной Артур, — что под этим углом зрения я проблему не рассматривал. Ладно, уговорили — если вы и впрямь уверены, что так оно будет лучше…
Странное это ощущение — знать, что за тобой следит сыщик; особенно тогда, когда, как в нашем случае, ты стараешься никоим образом от него не оторваться. Объявившись на улице, бок о бок с Артуром, я чувствовал себя министром внутренних дел, который выходит из палаты общин под руку с премьер-министром. Человек в котелке был либо совершеннейший новичок в своем деле, либо же эта работа успела смертельно ему надоесть. Он даже и не пытался хоть как-то замаскировать свое к нам внимание: стоял под фонарем и пялился прямо на нас. Оглядываться через плечо, чтобы проверить, пошел он за нами или нет, мне помешало некое извращенное чувство учтивости; что же касается Артура, то он был настолько выбит из колеи, что и без того выглядел достаточно подозрительно. Шея у него, казалось, целиком — как перископ подводной лодки — ушла в плечи, так что лицо оказалось на три четверти скрыто в воротнике пальто; походка же — такой походкой убийцы уходят от окровавленного трупа. Вскоре я заметил, что подсознательно регулирую скорость шага; забывшись, я инстинктивно ускорял ход, чтобы уйти от преследователя, затем старательно замедлял, чтобы окончательно от него не оторваться. И вплоть до самого ресторана мы с Артуром не обменялись ни единым словом.
Мы едва успели занять места за столиком, как в ресторан вошел сыщик. Даже не глянув в нашу сторону, он подошел к стойке и через несколько минут уже принялся с мрачным видом за вареную сосиску — под стакан лимонада.
— Должно быть, — сказал я, — им во время службы не разрешают пить пиво.
— Тсс, Уильям, — хихикнул Артур, — он вас услышит!
— Ну и пусть. Он же не сможет арестовать меня только за то, что я над ним смеялся.
И тем не менее, повинуясь тайной власти добротного воспитания, я тут же понизил голос едва ли не до шепота:
— А сопутствующие расходы ему, наверное, возмещают. Знаете, надо было привести его в «Монмартр», вот бы он у нас поплясал.
— Или в оперу.
— Или, еще того забавнее, в церковь.
Мы сидели и прыскали со смеху, как два школьника, которые прохаживаются исподтишка на счет учителя. Долговязый сыщик, даже если он и слышал краем уха наши реплики, вел себя с большим достоинством. На лице у него — он сидел к нам в профиль — застыло сумеречное, глубокомысленное, пожалуй, даже философическое выражение; с таким лицом люди слагают про себя стихи. Покончив с сосиской, он заказал итальянский салат.
Шутка, какая ни на есть, продержалась до конца ужина. Я сознательно тянул ее, как только мог. Артур, как мне кажется, занимался тем же самым. Мы оба боялись пауз и при малейшем намеке на таковые тактично приходили друг другу на помощь. Молчание вышло бы слишком красноречивым. А говорить нам, по большому счету, было уже не о чем. Едва истек предписанный приличиями срок, мы вышли из ресторана — в сопровождении нашего неотвязного спутника, который, как заботливая нянюшка, проводил нас до самого порога и только что не пожелал нам на прощание спокойной ночи. Из Артурова окна мы проследили за тем, как он занял прежнюю позицию, под фонарем напротив.
— Как вы думаете, он там долго еще простоит? — с беспокойством в голосе спросил Артур.
— Может быть, до самого утра.
— О господи. Надеюсь, что до этого дело не дойдет. Если он всю ночь будет там мучиться, я просто глаз не смогу сомкнуть.
— Попробуйте появиться в окне облаченным в пижаму: может, тогда он и уйдет.
— Право, Уильям, вряд ли я способен на такого рода непристойности, — Артур с трудом подавил зевок.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу