Дмитрий Тростников - Знаменитость

Однако по еле заметной тени, пробежавшей по его лицу, мне стало ясно — он все понял и разозлился. Столько лет он искал пленку последнего концерта Алеши. Он проверил все мои связи. Шантажировал всех, кто мог иметь к этому отношение. А оказалось, что пленка все это время была у Маши Старковой, которую он пытался запугать самой первой, еще тогда в 1982-м. И не мог поверить, что женщина не поддалась.

Я под столом тихонько наступил Кате на ногу, чтобы держала язык за зубами. И девочка понятливо уткнулась в свою чашечку с кофе.

— Зачем искал? — спросил я конкретно, и не здороваясь.

— А может, я решил помочь бывшему деловому партнеру? — принялся плести кружева Валет, небрежным жестом заказывая официанту дорогого коньяку. — Хотел посмотреть, как твои дела. И предложить какой-нибудь деловой проект? Наш продюсерский центр выходит на новый уровень. Знаешь, какие теперь у нас обороты? Миллионные! И это только начало. Дело развивается. Людей энергичных не хватает. А я помню, у тебя были к этому когда-то способности. Вот и решил — я тебе помогу для начала, а там, глядишь, и совместный бизнес развернем?

— Не гони фуфло, — оборвал я его словоизлияние.

Во время разговора я не прекращал осторожно поглядывать в окошко. И отметил, как два мента уже второй раз прошли мимо, словно обходили здание «Теремка» по периметру. И еще двое мужчин в штатском подозрительно долго тусовались напротив. И это только те, которых я успел рассмотреть в свое окошко. Дело развивалось по самому худшему сценарию, как я и предполагал.

— Не хочешь по-хорошему — твое дело, — окрысился Валет. — Только учти, с твоим досрочным освобождением никто тебя за границу не выпустит. Если только я не похлопочу. А люди у меня есть в идеологическом отделе ЦК и в МВД. Отдай пленку и катись на все четыре стороны вольной птицей! А если не послушаешь — всегда полно способов, как отменить твое условно-досрочное освобождение и отправить тебя снова туда, откуда пришел!

— Валерий Георгиевич! Это же шантаж! — задохнулась от возмущения Катя.

— Ничего подобного, милая! Это мужской разговор. Или выгодное предложение, от которого не стоит отказываться.

Я улыбнулся. Есть одна вещь, которая не доступна пониманию таких, как Валет. И почему, имея все, они не прекращают испытывать чувство, что остались в дураках. Он мог отправить меня обратно на зону. Мог все-таки вырвать у меня пленку. Да и пристрелить, сославшись на сопротивление и попытки к бегству, меня здесь, наверное, тоже могли. Но, что бы ни случилось, — кое в чем я уже победил. Катя Старкова уже никогда не пойдет к нему в услужение, всего-то посидев со мной вместе пять минут за одним столом.

— Она при тебе? — не выдержал Валет. — Покажи!

Я выложил на стол коробку с пленкой. Но, как только он протянул к ней руку, — сразу отдернул и вернул назад — в правый карман пиджака.

— А теперь слушай мои условия, — сказал я. — И перестань прикидываться моим другом. Я ведь знаю, как ты за этой пленкой гонялся. Как Есифа Шмеерзона, несчастного инвалида-алкоголика на улицу бомжевать выселил, чтобы он потом замерз зимой. Пока твои шестерки у него в квартире пол по доскам разламывали — тайник искали. Как ты Машу Старкову стращал — тоже в курсе. По понятиям за тобой столько косяков, что моли бога, чтобы я тебе их не предъявил…

— Ты что-то совсем рамсы попутал, — поежился Валет. — Не понимаешь, на кого залупаешься?..

Он-то считал, что деньги и связи, которые стоят за ним, — это что-то вроде непробиваемой брони. И, в общем, был прав. Все эти типы на подступах к верхушке государственной власти, которым он платил, все менты, которых он мог притащить сюда хоть целый гарнизон, бандиты грузина Дато, много лет крышевавшие его бизнес, — это была целая армия. Но просто я пришел из таких мест, где доводилось видеть, как человека убивали гвоздем в ухо. А он сейчас сидел от меня на расстоянии вытянутой руки. Так что в данный момент наши шансы были равны. И он это чувствовал. И знал, что я знаю, что он это чувствует.

Поэтому ему хотелось скорее уйти. И он закурил сигарету, чтобы скрыть нервы. А я наоборот, чувствовал себя превосходно. И мог сидеть здесь сколько угодно.

— В общем, так, — начал я. — Пленку я тебе продам. Выпускай концерт на пластинке или как захочешь, какая будет прибыль — это твое дело. Я получаю деньги, и наши с тобой дела на этом закончатся. Мстить я тебе не буду. Своих дел хватает.

— Раздумал за рубеж? — поднял брови Валет.

— Здесь дела появились. Вот ее записывать буду, — ухмыльнулся я, поглядывая на Катю. — А деньги нужны — чтобы ее первый альбом выпустить. Думаю, справедливо, когда получится, что за это заплатят ее покойный отец и его друг?