Наринэ Абгарян - Манюня пишет фантастичЫскЫй роман

— Девочки, — высунулась в окно Ба, — а что это вы делаете?

— Снеговика лепим, — заслонили меня спинами девочки.

— А где Нарка?

— В туалет пошла.

— Смотрите у меня, я через пять минут буду!

— Хорошо, — пискнули девочки и, дождавшись, когда Ба закроет окно, быстро стали меня инструктировать.

— Нарка, смотри сюда, стоишь молча, не двигаешься. Как только Ба заходит во двор, ты начинаешь медленно поднимать и опускать метлу с кочергой и петь песню.

— Какую песню? И как мне петь, если морковь во рту?

— Промычи, ничего страшного. Новогоднюю песенку, про «в лесу родилась елочка».

— А как руки поднимать: так или так? — показала я.

— Вот так! И старайся не шевелить головой, а то кастрюля упадет.

— Ладно.

Девочки забили мне рот морковкой и спрятались за тутовым деревом.

Я стояла, засыпанная снегом по пояс, с кастрюлей на голове и с морковкой во рту, и молилась только об одном — чтобы Ба наконец пришла, потому что ног своих я уже практически не чувствовала. Ветер легонько колыхал скатерть на моих плечах, метла с кочергой зловеще трепыхались в растопыренных руках. Сюрприз обещал произвести фурор!

Когда Ба зашла во двор и уставилась на меня, я повела руками вверх и вниз, как показывали мне Манька с Каринкой, и промычала: «М-м-м-м-м-ммм, м-м-м-м-м-м!» Ба замерла на месте, потом побледнела и прислонилась к забору. Мне было не совсем ясно, нравится ей наш сюрприз или нет, поэтому я замолчала.

— Пой, — прошипела сзади Каринка.

Я выплюнула морковку и тоненьким голосом завела:

— В лесу родилась елочка, в лесу она рос-ла!!!!

— Кочерга! — зашипела сзади Манька.

— Зимой и летом стройная, зеленая бы-ла! — повела я кочергой вверх-вниз.

— Господибожетымой, — выдохнула Ба.

Если бы у меня была такая возможность, я бы мигом закопалась в снег и переждала бы там приступ ее немилосердного гнева. Но возможности такой не было, поэтому мне ничего не оставалось, как в ужасе наблюдать приближение урагана по имени Ба.

В последний момент я зажмурилась и втянула голову в плечи, и очень даже вовремя, потому что в следующий миг она вырвала у меня из рук кочергу и заехала ею по кастрюле.

— Дзынннннь, — прогудела кастрюля и отлетела в сугроб.

Ба мигом раскидала снег, схватила меня за шиворот и поволокла в дом.

— Раздевайся быстро, — проорала она мне в густо напудренное лицо. — Ноги озябли?

— Озябли, — заныла я.

— Снимай сапоги и марш к батарее отопления! Обними ее и жди меня, поняла?

— Поняла!

Ба ураганом полетела в ванную, выдрала из стиральной машинки шланг для сливания воды и кинулась во двор.

— Убью, — выдохнула.

Каринка с Манькой допустили досадный стратегический просчет. Нужно было, пока Ба волокла меня в дом, бежать в отделение милиции и проситься под арест. Тогда им удалось бы миновать кару.

А они почему-то решили, что, раз Ба поволокла меня в дом, а им ничего не сказала, значит, все в порядке, и сюрприз ей таки понравился. И, сияя довольными лицами, пошли домой. И столкнулись с Ба прямо на пороге.

Вот.

— Аааааааааааа, — орали потом они в унисон.

— Ыхть, — приговаривала Ба, — сколько можно! Ых-ть! Я вам что сказала! Ыхть! А если она заболеет? Ыхть!

Далее Ба затащила поскуливающих девочек домой, выпила стакан валерьянки, отодрала меня от батареи отопления и поволокла в ванную. Кипятила меня минут двадцать в воде, потом долго растирала полотенцем.

Но я оказалась неблагодарным созданием, умудрилась к вечеру слечь с высокой температурой, и Каринке с Манькой досталось по второму кругу.

Но обиды на меня они не держали. Наоборот, дежурили рядом, пока я отлеживалась в постели, и читали мне вслух книжки. И вели себя тише воды ниже травы.

— Нужно Нарку поднять, — приговаривали они шепотом, — а то вдруг она умрет? Тогда Ба нас точно со свету сживет!!!

Мы с Манькой очень уважали Генсека Леонида Ильича Брежнева.

— А Генсек — это имя или фамилия? — спросили мы как-то у Ба.

— Генсек — это заболевание мозга, — хмыкнула она. — Притом неизлечимое.

— Охохо, — пригорюнились мы, — ну надо же, как человеку не повезло!

И если меня насторожил скептический тон Ба, то Маньку он совершенно не тронул. Она свято верила, что, не будь Брежнева и его друзей из местности с таинственным названием Ципкакапээсэс, нас бы давно уничтожили злобные капиталисты.