Нагиб Махфуз - Осенние перепела

Иса поблагодарил. Благожелательность, проявленная Хасаном, произвела на него глубокое впечатление. И все же их по-прежнему разделяла незримая стена. Как всегда, он отдавал должное логике Хасана и даже втайне сознавал, что потерпел поражение в соперничестве с ним. Однако от сознания этого старая неприязнь с новой силой вспыхнула в душе.

Проводив Хасана, он поспешил к Умм-Шалаби. Старая женщина встретила его рыданиями. Когда она успокоилась, Иса спросил:

— Мать долго мучилась?

— Нет. Конец наступил очень быстро. Я все время была при ней.

— Ее кто-нибудь навещал?

— Каждый день у нее бывала одна из ваших сестер.

— А Сусанна-ханум?

— И она приходила.

— А Сальва? — спросил он после некоторого колебания.

— Нет, не приходила. — Она часто заморгала глазами и продолжала: — Сальва вышла замуж за Хасана, вашего брата.

Веки у Исы вздрогнули, потускневший взгляд остановился.

— Сальва и Хасан?

— Да, господин.

— И когда же?

— В прошлом месяце…

Откинувшись на спинку стула, Иса уставился в грязный, давно не беленный потолок, на котором зияла большая трещина.

В этот теплый июньский вечер друзья вновь после долгого перерыва собрались вместе в кофейне. На веранде дул приятный ветерок.

Беседа шла вяло, то и дело прерываясь. Разговоры о политике уже не удовлетворяли их как прежде. Все они были недовольны своим положением, хотя, например, Аббас занимал ответственный пост в правительстве, а Ибрагим пользовался известностью как адвокат и автор книги о революции.

— Что-то я не пойму, — сказал Иса, обращаясь к Ибрагиму и Аббасу, — ты — крупный писатель, а ты — видный чиновник, чего же вам нужно?

Аббас возразил своим трескучим голосом, поблескивая белками вытаращенных глаз:

— Собственно, мое положение, я бы сказал, весьма благополучно, все это так, но в целом обстановка неустойчивая…

— Видите ли, — поддержал его Ибрагим, — в наше время человек не имеет никакой ценности, сколь бы высокий пост он ни занимал…

Затем, повернувшись к Исе, спросил, похлопывая его по плечу:

— А ты почему ничего не расскажешь о себе? Разве у тебя все по-старому?

— Ты же знаешь, — ответил Иса, — умерла мать, и несколько дней тому назад я повесил на двери ее дома объявление — «продается».

— Ну а как ты жил все это время?

— Какое это имеет значение… Главное, что сердцем я весь в прошлом, хотя разум иногда готов согласиться с происшедшими переменами. Как примирить разум и сердце?

Самир с сочувствием сказал:

— Люди порой переживают большие трудности… Найди работу, женись, а там видно будет…

— Конечно, — согласился с ним Иса, — в конце концов я, наверно, найду работу и женюсь. Но это, наверно, произойдет тогда, когда я окончательно примирюсь с поражением и благополучно выберусь из всей этой истории.

Как-то вечером к Исе пришел маклер — высокий мужчина, лет сорока пяти в белой галабии [11] Галабия — национальная мужская одежда, длинная рубаха с открытой грудью и широкими рукавами. .

— Есть покупатели, хотят посмотреть дом.

Вошли две женщины. Одна из них — старуха лет семидесяти, сухопарая и бледнолицая, с тяжелым взглядом серых глаз и спокойными уверенными манерами. Другая — ее дочь, женщина лет сорока, среднего роста, с пышными формами и флегматичными глазами.

Иса водил их но комнатам, отвечая на вопросы.

После осмотра двора он пригласил женщин в гостиную и предложил традиционную чашечку кофе. Здесь же был и маклер. Его узенькие глазки так и бегали.

— О, участок очень большой, — тараторил он, — здесь можно построить здание, которое будет выходить и на площадь и на улицу. Место на редкость удачное. Простор. Весь этот квартал застраивается новыми домами. Да вы сами видели: пять домов выросли почти одновременно. И цена подходящая…

— Но ведь дом-то очень старый и непригоден для жилья, — тоном знатока сказала та, что помоложе, явно стараясь привлечь к себе внимание хозяина.

— Конечно, — отозвался Иса, — но дело не в этом доме, а в участке. Участок же здесь замечательный и продается по сходной цене. Да вы, госпожа, и сами видели.

— В будущем, — вмешался маклер, — цена участка намного поднимется. Не забывайте, как перспективен этот квартал, сколько здесь живет людей, какой транспорт, какое расположение.

Дочь старухи поинтересовалась размерами участка. Ее гортанный голос звучал немного взволнованно. Иса уже успел составить о ней первое впечатление. «Да, ничего не скажешь, хороша!» — подумал он и ответил: