Рейчел Сейфферт - Темная комната

– Он сказал, что после любой войны мужчин сажают в тюрьму. Что сейчас много у кого отцы сидят, Лора. Мне кажется, не так уж это и плохо.

Лора обнимает братишку, и тот забирается к ней под бочок.

– Томас сейчас один?

– Думаю, да, Юри. Наверное.

– Ему грустно без нас?

– Не знаю. Может быть. А когда он сказал тебе про мужчин?

– Сто лет назад. Даже не помню. Томас сказал, что мы всегда его найдем под тем церковным шпилем. Мы сходим к нему?

– Конечно.

– Завтра?

Лора не может вспомнить, что именно рассказывала Томасу о фати, если вообще что-либо рассказывала. Она размышляет о том, что у всех отцы сейчас в тюрьме, повторяет про себя, что не так уж это и плохо, и не может себя в этом убедить.

И все же она рада, что Юри лежит с ней вместе в теплой кровати. Рада и тому, что ни он, ни Лизель не проболтались бабушке о Томасе. Одна ложь осталась нераскрытой, одну тайну удалось сохранить. Она целует Юри в голову.

– Вы сегодня были умницы.

Вибке и Лора сидят в больничном коридоре, ждут, пока Петера взвесят и измерят.

– Ваша ома гордая женщина. Ее жизнь круто изменилась. Не осталось ничего. Одна я.

Смеется. У Вибке веснушки и морщинки-лучики вокруг глаз. А рука холодная и мягкая.

– Она получит на вас продуктовую и вещевую карточки. Теперь у вас каждый день будет еда, особенно у Петера, и еще вам будут выдавать одежду. Уж она позаботится.

Лора притулилась к плечу Вибке. Она кожей впитывает в себя ее журчащий голос.

– Она потом привыкнет к вам. Ваша мутти давно перестала писать, еще до того, как все закончилось. Ома очень переживала. Я-то знаю.

Лора впитывает ласку ее рук, и до самого вечера в душе воцаряется покой.

Юри бежит впереди. Он вне себя от радости. Дети пробираются среди каменных глыб. Лора осторожно лавирует между обломками стен, некогда оклеенных обоями, а Петер сидит за спиной и крепко держится за шею. Они доходят до небольшого дворика. Асфальт местами потрескался и провалился, но дворик, залитый солнцем, выглядит вполне привлекательно. В разломах плит и на стенах поверху растут фиолетовые и желтые сорняки.

В дальнем углу дворика висит на петлях покосившаяся дверь. Юри подбегает к ней и, распахнув, устремляется в прохладную темень. К Томасу. Томас зажигает свечу и улыбается. Худое лицо покрывается складками, меж зубов показывается розовый язык. Юри летит обратно по ступенькам.

– Он говорит, что останется здесь. Так ведь? Ты ведь так сказал?

Томас улыбается и смотрит на Лору. У нее начинает колоть пальцы.

– Я тут убрался. Можно сделать печку, и тогда станет тепло и можно будет готовить.

– Он останется здесь, а мы будем ходить к нему в гости.

Томас ищет в развалинах половицы и оконные рамы, а Юри носится по двору и кричит. Томас разводит во дворике костер, Лора печет картошку и нагревает на углях кирпичи. Будет чем прогнать подвальную сырость, когда они с Юри и Петером уйдут обратно к Лизель, Вибке и ома.

То, что уцелело от бабушкиного дома, меньше той комнаты, которая была у них на ферме. Другие дома на улице пострадали не так сильно, и ома удается найти внукам на ночь комнату у соседей, Мейеров, которые помнят Лору и Лизель совсем маленькими. У них большой – почти до самого озера – яблоневый сад.

Ома заводит распорядок. Каждый вечер дети ужинают вместе с ней и Вибке, а потом отправляются к себе через дорогу спать. Утром она снова забирает их, чтобы покормить завтраком, и, пока Лора с ребятишками спешат по лестнице и обмениваются на ходу шутками с Мейерами, Вибке расстилает скатерть и раскладывает столовые приборы, для каждого блюда свой. Под руководством бабушки тщательно делятся порции. Едят они все вместе три раза в день. Ома ест хлеб с помощью ножа и вилки, следит, чтобы дети жевали медленно, но еда все равно заканчивается слишком быстро, и они выходят из-за стола голодные.

Лето уже на исходе, но погода стоит чудесная. Лизель все еще дуется на Лору. И целыми днями помогает Вибке: развешивает белье в заросшем саду, убирается, часами стоит с ней в очередях. Ома или сидит за столом у окна и пишет письма, или уходит на целое утро в Красный Крест, а после обеда отдыхает у себя за занавесками.

Лора ухаживает за Петером, а Юри то и дело вертится вокруг. Шепчет что-то себе под нос, пинает камешки на дороге. Лора старается не слушать, что он там говорит. Наверное, он разговаривает с Йоханом, и ей не хочется подслушивать. При первой же возможности они отправляются в подвал. Навещают своего тайного брата, пока все тихо, ома спит, а Вибке и Лизель вяжут или штопают одежду.