Рейчел Сейфферт - Темная комната

Идут по опушке леса весь вечер без остановки. А с восходом луны сворачивают в лес. Похоже, привал делать Томас не собирается. Его черный пиджак растворяется в густой темноте, и Лора его почти не видит. Она бросается за ним, зовет, но дети слишком устали и не могут бежать вместе с ней. Она изо всех сил напрягает зрение, чтобы во тьме на что-нибудь не налететь, останавливается, снова зовет Томаса. Прислушивается, но под ногами только хруст веток да шорох листьев.

Томас наконец откликается, и они находят друг друга.

Вернувшись к детям, они ищут место для ночлега. Засыпая, Петер тихо плачет, и Лора убаюкивает его.

Утром они выходят к железной дороге и решают идти по ней. За весь день ни души. Только к вечеру они набредают на маленькую железнодорожную станцию. Станция разрушена. В воронках живут кролики; кругом руины; однако пути восстановлены.

На платформе толпятся мужчины. Такие же тощие, как Томас. Лора наблюдает, как он с ними разговаривает. У них щербатые рты и впалые щеки; руки и ноги с опухшими запястьями и щиколотками кажутся неестественно длинными. Некоторые предлагают ждать поезда. Другие говорят, что надо попробовать перейти границу. Кое-кто из них уже пытался. В большинстве случаев заворачивают обратно, но бывает, что кому-то везет. Говорят, если идти по дорогам, то стрелять не будут. Тут Петер просыпается и начинает плакать, и Лора идет обратно к детям, помогает Йохану заново подвязать ботинки.

Томас, взволнованный, поспешно возвращается.

– Мы зашли на русскую территорию, пересекли границу. Скорее всего, в лесу. Ночью, наверное.

Он крепко сжимает Лорину руку.

– Нужно идти обратно в тот лес. Идти прямо сейчас, не делая привала. Отоспимся, когда рассветет, а ночью снова пойдем.

– Но как же нам идти, мы шли целый день. Давай переночуем здесь, Томас. Прошу тебя. Я не хочу снова спать под открытым небом.

Томас отводит ее от детей, уговаривает шепотом. Его лицо так близко, что поля шляпы упираются ей в макушку, но глаза смотрят в сторону. На стоящих на платформе мужчин, на деревья.

– Ночью безопаснее, гораздо безопаснее.

– Может быть, подождем поезда?

– Нам необходимо пробраться через лес на британскую территорию. Подальше от солдат.

– Но эти люди сказали, что они стреляют, только если сойти с дороги.

– Они имели в виду, если ты побежишь с дороги прямо на границе. А нам лучше держаться подальше от солдат, вообще от русских.

– А что, если русские везде?

– Не везде. Просто нужно быть осторожными.

– Я думаю, нам лучше подождать поезда, Томас.

– У вас нет документов. Документы есть только у меня, и тех недостаточно. А в лесу можно спрятаться. На дороге спрятаться негде.

Томас оборачивается к людям на платформе. Лора смотрит на его ресницы, на пульсирующую под кожей жилку.

– Это русские?

– Нет, в основном немцы.

– А почему они такие?

– Они были в тюрьме.

Кожа вокруг глаз у него тонкая, почти прозрачная.

– В той же, что и ты?

– Нет, они были в тюрьме для солдат.

Скользнув взглядом по ее лицу, он снова смотрит на лес.

– Ни слова об этом, понимаешь?

Лора кивает.

– Скоро совсем стемнеет.

Отпускает руку. Лора сзывает детей, перевязывает узел на спине повыше. Возвращаясь по рельсам в лес, они проходят мимо станции. Мужчины, улегшись рядком на платформе под остатками крыши, спят. Только посвистывают да постанывают во сне. Лора глядит на них поверх темного силуэта Томаса. Особенно привлек ее внимание мужчина, лежащий ближе всего с краю, – с большим бугристым черепом и дряблой кожей. Станционная крыша загораживает его от лунного света, поэтому не видно, закрыты или открыты у него глаза.

Они уже далеко зашли в лес, когда Томас наконец разрешил лечь. В полусне Лоре чудится, что деревья – это людские скелеты. Корни – ноги, наполовину засыпанные землей, ветви – пальцы, которые, того и гляди, вцепятся в волосы. Сквозь черную листву Лора видит луну, чувствует, как в уши сбегают слезы. Кладет Петера на грудь, греет о его теплую спинку замерзшие ладони. Он шевелится, но продолжает спать, и Лора тоже засыпает.

Подъезжает поезд, чтобы перевезти их через границу. Билеты лежат в ранцах, столько раз сложенные, что все разлохматились. Лора протягивает их кондуктору, а тот заводит их в вагон и заставляет лечь. Люди, которые заходят после них, ложатся на верхние полки. Лоре жутко от этого зрелища.

Томас поднимает их еще до рассвета и ведет дальше, пока совсем не светает, Где-то там, впереди, за деревьями, британская территория. Томас в этом не сомневается и, расстилая для них плащи, ободряюще говорит, что осталось немного. Он нашел лощинку, заросшую кустарником: в ней можно переждать до ночи. Томас рассаживает каждого по отдельности, укрывает ветками. Потом выбирается наверх, чтобы проверить, хорошо ли они спрятаны; снимает с головы Лизель красную тряпку, которая маячит сквозь листву.