Бернгард Келлерман - Город Анатоль

— Чудесная погода, — рассеянно отвечает Борис и слегка улыбается. Затем он с отсутствующим видом треплет Мэй по щеке и говорит: — Ну, как дела сегодня, крошка Мэй?

Он говорит это каждый день. У мисс Мэй стоят слезы на глазах. Она скоро уедет. Это свыше ее сил!

Дамы Ипсиланти побывали в Остенде. Из Остенде они отправились в Биарриц, а так как там неделями шел дождь, перекочевали в Сан-Себастьян. Морской воздух восстановит силы баронессы. Раньше зимы в Анатоль им не вернуться, нечего и думать, а может быть, они задержатся и дольше.

Янко получал письма из Себастьяна и письма из Парижа — от Розы. По крайней мере хоть это было у него. Он много читал теперь. Пора ему наконец немного пополнить свое образование. Он прочел даже «Фауста», чтобы написать об этом Соне. Но «Фауст», откровенно говоря, ему не понравился, Янко ничего в нем не понял. Об этом он Соне не написал. Если ты пробка, не прикидывайся свинцом, — тебе всё равно суждено плавать на поверхности. Под конец он перешел на романы — дурацкие книжонки о сыщиках — и в один прекрасный день взял шляпу и отправился в «Новый Траян». Игорные залы там были всегда полны до самого утра, и Янко снова стал их завсегдатаем. Казалось, будто он всё время был здесь, не пропустил ни одного дня. Каждую ночь он играл. Выпивал бутылку вина, потом еще одну, затем несколько рюмок водки. «Эй, Янко! Эй, барон!» Янко опять кричит и хохочет, как прежде.

Когда брезжит рассвет, он отправляется спать. Дела? Ну что ж, дела от него не убегут. Он почти не заглядывал в контору.

Иногда он заходил посмотреть, что новенького в заведении Колоссер, где за последнее время проводил ночи «акробат». Ники недавно женился на Гизеле и теперь спускал деньги, которые после венчания выплатил ему Роткель. Дамы в «салоне Колоссер» не успевали за день протрезвиться, а сам Ники был пьян и день и ночь. Он ночевал в доме Колоссер, и Гизела уже потребовала развода. Ей нетрудно будет получить его.

Ники назначил приз в двести крон тому, кто выпьет бутылку коньяку и после этого пройдет по половице. Двести крон — это немалые деньги, и ни одна из дам, разумеется, не захотела отказаться от них. И все они замертво падали на пол. А Ники выпил свою бутылку коньяку и после этого мог еще стоять на одной ножке. Вот это молодец! Девицы повисли у него на шее — целая гроздь женщин.

— Смотри, Янко, — кричит «акробат». — Видел ты что-нибудь подобное?!

В конце концов Янко перестал ходить сюда, всё это ему, право же, надоело. В один месяц Ники прокутил свои десять тысяч крон до последнего гроша.

Затем он выспался. А когда протрезвился, то пошел к Роткелю и потребовал, чтобы Гизела переехала к нему. Он этого требует как супруг. Но посмотрели бы вы тогда на Роткеля! Он взбесился, пена выступила у него на губах, — даже Ники струсил.

— Шантажист, вымогатель бесстыдный!

Нет, Ники увидел, что здесь дело не выгорит. Это был настоящий скандал. Весь город презирал Ники.

Время от времени баронесса Ипсиланти посылала Янко длинные болтливые письма. Она жаловалась на Соню. У Сони есть всё, чего душа пожелает, она окружена роем поклонников, ею восхищаются, и всё-таки она недовольна. Она ненавидит эту жизнь. Но как можно ненавидеть жизнь среди солнца и роскоши? Каждый день голубое небо, каждый день концерты и балы.

«Дорогой Янко, запрети ей принимать веронал, прошу тебя! Тебя она слушает. Недавно мы натерпелись из-за нее страху. Пришлось вызвать врача, и он немедленно выкачал ей желудок. Она приняла слишком большую дозу веронала».

Янко побледнел. Веронал? С каких пор Соня принимает веронал? Что у нее, нервы не в порядке?

Он поговорил об этом с Жаком. Жак сказал, что всё это очень просто: пусть Янко перестанет посылать баронессе чеки, и обе они через неделю будут здесь. Но на это Янко не мог согласиться. Нет! Это было бы слишком грубым приемом. Он не способен к нему прибегнуть. Баронесса еще не вполне оправилась. Нет, нет! Это совершенно невозможно.

И Янко продолжал кутить, чтобы убить время. Он спал до полудня и только вечером оживлялся, — совершенно так же, как прежде. Жак, оказывается, прав: человек не может изменить свое нутро. Жак и Янко каждую неделю ужинали в тесном кругу у Франциски, а затем играли в карты. Франциска нашла, что дом ее слишком мал и слишком он мещанский. Она прикупила смежный участок и заказала проект нового дома.

— А вы почему не строитесь, Янко? — спросила она, с ловкостью цыганки тасуя карты. — Вы живете в этой отвратительной лачуге. Куда вы деваете ваши деньги?