Дорис Лессинг - Сириус экспериментирует

У них возникает ощущение, что случайность благотворна и может помочь достичь чего-то, еще неизведанного… Подчеркиваю, здесь я излагаю свои субъективные выводы, к которым пришла после длительных размышлений.

Это был крупнейший эксперимент по евгенике, который когда-либо проводился в Сирианской империи. Его успеху не в последнюю очередь способствовали атмосфера Роанды, отсутствие внешних воздействий и удаленность от центра. По истечении пятидесяти Р-лет, когда эксперимент завершился и соответствующие строения были демонтированы, мы поздравили друг друга с тем, что за этот период ни одна женщина не сбежала; на этот раз мы сделали все, чтобы в очередной раз не вносить свою лепту в видовое разнообразие Роанды.

На протяжении пяти тысяч Р-лет мы не интересовались тем, что происходит в северных землях, принадлежащих Канопусу, — не забывайте, тогда мы считали, что в нашем распоряжении есть несколько миллионов лет и условия на Роанде еще долго будут стабильными. Нам сообщили, что Канопус направил на Роанду миссию специального назначения, поскольку у канопианцев появились основания полагать, что реализация их планов идет еще более успешно, чем они рассчитывали. Мы получили отчет этой миссии, в котором настоятельно рекомендовалось немедленно осуществить так называемую «Смычку».

Следует еще раз подчеркнуть, что мы не понимали фундаментальных принципов работы канопианцев. Мы не знали, что такое «Смычка». Мы были в курсе, что Канопус поддерживает контакты с Роандой, но думали, будто это осуществляется с помощью электросвязи, которую активно использовали мы сами. Кроме того, канопианцы упоминали некую «дегенеративную болезнь», но не уточняли, в чем именно она заключается. Об этих двух понятиях мы не имели ни малейшего представления еще совсем недавно, впрочем, мы до сих пор не разобрались с ними до конца. Мы могли бы попросить Канопус объяснить, о чем идет речь, — он всегда охотно откликался на подобные просьбы. Мы могли бы задать вопросы самим себе — ведь мы считали, что наши технологии являются столь же передовыми, как и технологии Канопуса. Но мы не сделали ни того, ни другого. Причина была одна — гордыня. Содержание отчета вызвало у нас недоверие и подозрение.

Уровень развития аборигенов, которые по-прежнему мирно жили неподалеку под нашим наблюдением, даже не приближался к тому, что был описан в отчете о состоянии дел в северном полушарии.

Мы решили не верить прочитанному, — но у меня остались определенные сомнения, и я решила провести еще одно расследование.

Случилось так, что в этот момент у меня гостил Амбиен Первый.

Давным-давно, когда мы были еще совсем молоды, нас совместили, чтобы мы могли произвести на свет потомство, — нам была выделена квота на четверых детей. Это случилось еще до утверждения программы сокращения численности населения. Когда наши дети подросли, Амбиен Первый решил совместиться с другой женщиной. Позднее, когда мы обе достигли оптимального возраста, эта женщина вместе со мной участвовала в реализации ряда проектов. Восемь отпрысков, которые появились на свет в результате этих совмещений, продолжали поддерживать между собой связь, и мы все были удовлетворены своей жизнью в личном аспекте.

Амбиен Первый с самого начала входил в состав комитета, который планировал нашу деятельность на Роанде. Навестить меня его побудили отчасти старая дружба, а отчасти долг исследователя. Я сама не была на родном Сириусе тысячи лет, поскольку любила свою работу и была счастлива на Роанде. Мне было жаль покидать ее даже ради отпуска. Не зря сотрудники Колониальной Службы, и в том числе члены Большой Пятерки, навещали нас по любому поводу и всегда старались задержаться. Роанда в полном смысле слова стала моим домом.

Когда мы наговорились досыта — мы не виделись очень давно, и нам было о чем порасспросить друг друга, — я спросила, не желает ли Амбиен Первый отправиться на разведку в северные земли. Он с радостью согласился. Он не раз участвовал в открытии новых планет, и эта нелегкая работа всегда была ему по душе. Мы думали, что это предприятие не таит никаких опасностей и будет прекрасной возможностью развеяться. Корабль сил связи доставил Амбиена Первого в самую южную точку Основного Материка. Оттуда он продолжил свой путь один. В общей сложности он отсутствовал десять Р-лет.

Он много путешествовал по Основному Материку, повсюду встречая поселения колонистов и аборигенов, расположенные неподалеку друг от друга. Он шел пешком, плыл на лодке, а иногда ехал верхом, используя подходящих животных. Мы с Амбиеном Первым принадлежим к разным подвидам одного вида. У него темная кожа и прямые черные волосы, он плотен и широкоплеч. Я, будучи хрупкой, светлокожей и светловолосой, не могла отправиться на север, поскольку слишком сильно отличалась от местных жителей. Хотя Амбиен Первый был не таким рослым, как колонисты — их рост быстро увеличивался, и теперь они были выше первых поселенцев с Планеты 10 почти в два раза, — он был значительно выше аборигенов и не мог сойти за одного из них. Сначала мой супруг избегал тесных контактов с ними, но видя, что иного пути получить нужную информацию нет, стал заглядывать в их поселения. Аборигены встречали чужака без тени враждебности, проявляя лишь любопытство. Поначалу он объяснял это природным добродушием, благоприятными условиями существования и отсутствием врагов. Однако позднее Амбиен Первый понял, что им приходится иметь дело и с непрошеными гостями иного рода. Это были не колонисты, которых трудно перепутать с кем-то другим благодаря высокому росту. (Именно тогда канопианцы стали называть их гигантами, и я последую их примеру.) Кто же это мог быть? Возможно ли, что одна из карликовых рас Северного Изолированного Континента стала более рослой и перебралась через океан, переплывая с одного острова на другой? Позднее мы узнали, что это не так, однако чтобы проверить данное предположение, мой друг решил на обратном пути заглянуть на Северный Континент.