Барщевскнй Михаил - Автор тот же

— Надо бы до этого пообщаться.

— Давайте в четыре. В пять у меня клиент.

— Договорились.

— Нам не выгодно, чтобы Коля значился в группе, — в третий раз терпеливо объяснял Вадим несчастной матери арестованного парнишки. — Это более тяжелая статья. Поэтому я не Степина выгораживать собираюсь, а вашего сына защищать.

— А почему нельзя, чтобы тот все взял на себя, а Коля как бы случайно мимо проходил? — Женщина все еще надеялась, что сына можно выгородить.

Разговор длился почти час. Вадим не предполагал, что столько людей обращается в „Мосгорсправку“. И с такими элементарными вопросами. Приходилось все время прерываться. Мало того, Вадиму все это время пришлось стоять, поскольку для второго стула внутри киоска просто не было места.

— Потому что Иван подъехал на машине. Его задержали, когда он был еще или уже в ней. А Колю взяли прямо в момент, когда он скручивал колесо. Можно случайно оказаться на месте преступления. Но нельзя случайно воровать.

К окошку подошел очередной страждущий. Вадим не выдержал и, взяв с подоконничка табличку „Обед“, прямо перед носом подошедшего закрыл ею окошко. Тот, смиренно опустив голову, ни слова не говоря, повернулся и ушел. „Значит, не так ему и нужна справка“, — успокоил свою совесть Вадим. Теперь можно было говорить не отвлекаясь.

— Валентина Федоровна! Я вас прошу, перестаньте так переживать. Насколько я знаю от Жени, Коля не совсем идеальный мальчик Такая встряска для него даже полезна. — Вадим и убеждал несчастную мать, и увещевал. — Лучше один раз попасть по такой статье и навсегда заречься от криминала, чем сразу влипнуть по серьезной.

— Вадим Михайлович! У вас дочь — вам легче. Я-то надеялась, что его армия исправит, а не тюрьма! — Женщина тяжело вздохнула.

— Ага! Армия. В Афганистане! Из тюрьмы он хоть калекой не вернется. — Вадим сам начал верить в то, что говорит.

— Тоже верно. — Женщина обреченно кивнула. — А не может так сойтись, чтобы совсем его вытащить?

„Вот уж действительно, надежда умирает последней!“ — подумал Осипов. Сколько он ни работал адвокатом, все никак не мог привыкнуть к мистической вере людей в везение.

— Я постараюсь. Но давайте на то, что повезет, не рассчитывать.

— Я… — Женщина замялась. — Я… Я хочу, чтобы вы понимали. Коля рос без отца. И это при живом отце…

— Вы разведены? — Эта тема показалась Вадиму менее болезненной, и он с радостью перешел на нее.

— Нет, мы не были женаты.

— У него другая семья, — понимающе кивнул Вадим.

— Нет. У него нет семьи. Вадим Михайлович, он всю жизнь любил и любит меня и Колю, но… Обстоятельства, понимаете…

— Он разведчик? — Вадим удивленно посмотрел на женщину.

— Разведчик? — Она неожиданно рассмеялась. — Ну нет. Только не разведчик, — погрустнела. — Просто так жизнь сложилась. Это не в Колиных интересах было, чтобы он официально его отцом числился. Да и не в этом дело! — Валентина Федоровна резко изменила тон. — Дело в том, что Коленька никогда ни в чем не нуждался. У него всегда все было. Кроме отцовского воспитания. Я понять не могу, зачем ему эти чертовы колеса понадобились? Уж точно не из-за денег!

— Знаете, так бывает. Перед другом решил повыкаблучиваться. Показать, какой он герой. Такой, как бы сказать, способ самоутверждения, что ли.

— Может быть. Может быть. А сколько ему могут дать?

— Давайте не будем об этом, Валентина Федоровна. А что все-таки с его отцом? Я не просто так спрашиваю. Мне может понадобиться.

— Пет, как раз об этом давайте и не будем. Поверьте, Вадим Михайлович, это вам не понадобится. Здесь вы для Колиной защиты ничего полезного не найдете.

Выйдя из киоска, Вадим зашел к Жене.

— Ну, пообщались?

— Да. Слушай, а кто она, эта Валя? Судя по речи — образованна хорошо, а работает… — Вадим осекся, поняв, что допустил бестактность.

Женя улыбнулся:

— Говори, говори. Не стесняйся. Меня этим не заденешь. Это — мой выбор. И у нее — такой же. Она профессорская дочка, архитектор. Строить пятиэтажки своим призванием не посчитала. Стала экскурсоводом. В Интуристе работала, между прочим. А тут ее папа какое-то неправильное письмо подписал. Дальше понятно?

— То, что из Интуриста выгнали, — понятно. А почему „Мосгорсправка“?

— Смешно, но факт. Она влюблена в Москву. Знает ее как свои пять пальцев. Ну, и опять-таки, начальства нет, партсобраний тоже.

— Понял. А кто отец Николая? — перешел к делу Вадим.

— Зачем тебе? — Женя напрягся.

— Просто хочется знать, кто платить будет, — не моргнув, соврал Вадим.