Барщевскнй Михаил - Автор тот же

— А ничем! Когда она узнала, что вовсе он от меня уходить не собирается, убедилась, что я не крокодил какой-то, она его отшила.

— А почему вы так уверены в этом? Может, она только и ждет, чтобы вы с ним развелись? — Вадима удивила наивность Ирины.

— Да что вы! Мы же с ней теперь ближайшие подруги. Знаете, ненависть к мужчине так объединяет женщин! — Извечная зеркальность отражения: Ирину поразила наивность адвоката.

Вадим ненадолго замолчал. Выработанная за годы адвокатствования привычка любую жизненную ситуацию смоделировать в виде четкой схемы в данном случае никак не срабатывала. И главное, у Вадима никак не получалось разжечь в себе ненависть к Глебу! А это было необходимо: прежде чем ввязываться в драку, пусть и не в личных, а клиента интересах, противника приходилось возненавидеть. Или его адвоката. Однако ненавидеть тишайшего Рыскина было невозможно по определению, А авантюрист Глеб вопреки желанию вызывал в удалом молодце-адвокате восхищение. Вадим вспомнил, как он завоевывал Лену. „Да, а теперь она ходит в грязном халате!“ — неожиданно вернулась мысль, от которой он старательно увертывался.

— А, простите за вопрос, как же он, как вы выразились, взял вас обманом? — Вадиму нужно было переключиться. — Не хотите — можете, разумеется, не отвечать.

— Да чего там! После свадьбы мы жили в разных комнатах. В гости ходили вместе, в театр — вместе, но спали порознь. Месяца три прошло, и мы поехали в Лондон. У него была командировка, а через своего отца он оформил меня переводчицей делегации. В первый же вечер Глеб мне подмешал что-то в воду, ну и… Словом, утром я все поняла.

— Вообще-то это квалифицируется как изнасилование, — зачем-то брякнул Вадим.

— А разве может быть изнасилование законной жены? — изумилась Ира.

— Может. Жена тоже женщина, — пошутил Вадим, но заметил, что Ирине шутка явно не понравилась.

Когда вечером Лена кормила Вадима ужином, он неожиданно обратил внимание на облупленный лак на ее ногтях.

Вадим довольно легко написал исковое заявление о разделе имущества. Разумеется, он не лишил себя удовольствия вставить в текст каламбур: „Причиной развода является то, что ответчик — Глеб Правдин, систематически лгал истице, то есть говорил неправду“. Естественно, в речи он эту мысль обыграет побогаче, но пока и так сойдет. Однако идти в процесс против Рыскина, не приготовив никакого сюрприза, выглядело легкомысленно. Само дело, может, того и не стоило, но репутацию выдумщика следовало поддерживать. Пока писал исковое, составляя перечень подлежащего разделу имущества, удалось добиться главного — невзлюбить Глеба. Список-то оказался на три страницы, это Ира в консультации назвала только главное, а потом, при следующей встрече с Вадимом, отдала подготовленный по его заданию листок с полным перечнем „барахла“. Включая и цветочный горшок, импортный, и коллекцию африканских масок, и даже ручку „Паркер“. Вадим слышал о таких, но еще ни разу не видел. Когда Ирина попыталась было сказать, что подавляющая часть вещей из 118 пунктов списка ей не нужна, Вадим объяснил свою тактику. Чем больше „запрос“, тем шире поле для маневра. А мировое соглашение — это всегда приятно. Ирина махнула рукой и сказала: „Делайте, как хотите!“ Но „мульки“ пока никакой в голову не приходило. А Рыскина так хотелось умыть…

За исковым заявлением Ира пришла в консультацию не одна. Ирина-любовница, на правах ближайшей подруги, захотела познакомиться с „их“ адвокатом. Две красивые женщины, ожидавшие Осипова в приемной, — это был уже перебор. К Вадиму же, как назло, неожиданно пришел только что освободившийся из заключения бывший подзащитный по уголовному делу, выставить которого оказалось абсолютно невозможно.

Он уже сорок минут рассказывал Осипову о жизни „на зоне“. Весь мужской состав консультации успел по нескольку раз выйти в приемную, якобы поинтересоваться, кто следующий к адвокату, и обсудить между собой, как везет „нашему наглецу“. Двое, что постарше, даже наведались в кабинет Вадима с предложением провести дело „этих прелестниц“. Один шепнул, извинившись перед посетителем, что готов весь гонорар отдать Вадиму и дело провести бесплатно, а второй пообещал в обмен передать Осипову „вкусное“ уголовное дело, если тот уступит ему это. Характерно, что ни один из коллег даже не поинтересовался: а дело-то о чем?

Наконец Вадим выпроводил своего посетителя и, распираемый гордостью, под завистливые взгляды соратников пригласил обеих красавиц в кабинет. Обычно дверь Вадим оставлял открытой, иначе через десять минут в комнатушке без окон дышать становилось нечем. Но на сей раз, дабы подразнить завистников посильнее, дверь, пропустив подруг вперед, Вадим закрыл…