Ирина Левитес - Отпусти народ мой...

Но для этого надо было оторваться от Гриши. И не было на свете такой силы, которая могла бы это сделать.

Что-то никто не встречал Нину с распахнутыми объятиями, когда она неуверенно интересовалась насчет работы. Совершенно неожиданно обнаружилось, что аттестат о среднем образовании (пусть даже и со средним баллом четыре целых и пять десятых) не является чем-то таким выдающимся. К тому же выяснилось, что Нина ничего не умеет, вернее, умеет, но совсем не то, что нужно: на машинке не печатает, делопроизводства не знает.

И внешний вид ее особого доверия начальникам отделов кадров не внушал: тихая беленькая девочка, мучительно заливающаяся застенчивым румянцем, почти совсем ребенок. Восемнадцати лет еще нет, поэтому рабочий день должен быть на час короче, да и по трудовому законодательству того нельзя, этого нельзя. Лучше с подростками не связываться, возни с ними — себе дороже.

Нина уже и в службу трудоустройства ходила, но там ей предлагали на выбор место кондуктора в автобусе, диспетчера в таксопарке и ученика продавца в продуктовом магазине. Все это ее не устраивало. И вдруг случайно наткнулась на объявление в «Советском Сахалине» о том, что в поликлинику требуется медрегистратор. Вот это удача!

В поликлинике она будет работать в окружении интеллигентных людей, с которыми наверняка найдутся общие темы для разговора. Наденет белый накрахмаленный халат, уберет свои летящие волосы в тугой пучок и будет изо всех сил стараться. В глубине души надеялась, что пациенты подумают, будто она настоящая медицинская сестра или даже фельдшер. Откуда всем знать, что для работы в регистратуре достаточно десятилетки?

На работу ее принимала главврач, пожилая суровая женщина. Она долго рассказывала вконец оробевшей Нине о сложностях работы в регистратуре, об ответственности и абсолютной недопустимости хамства по отношению к больным. Та послушно кивала, заранее приготовившись к трудностям и настроившись на их героическое преодоление.

Наконец главврач сама отвела Нину в деревянный закуток со стеклянными окошками, расположенный неподалеку от входной двери, и сдала ее с рук на руки старшей, которая мигом ее отфутболила.

— Светлана! — заорала старшая так громко, как, по наивным понятиям Нины, медработники не кричат. — Возьми новенькую под шефство! Пускай присмотрится денька три!

Из-за дальнего барабана с карточками кто-то позвал:

— Иди сюда. Как тебя зовут?

Нина подошла и ахнула: на корточках у нижней ячейки сидела, перебирая ловкими руками шеренгу коричневых книжечек, Света.

— Ой! Как здорово, что ты нашлась! Знаешь, как я по тебе скучала? Ой, какое счастье, что ты нашлась!

Света рывком втолкнула груду карточек в тесную ячейку.

— С ума сойти! Нинка! Собственной персоной! Как тебя сюда занесло?

— Девушка! Сколько раз можно повторять: моя карточка потерялась! У невропатолога ее нет. Идите и ищите, я тут весь день в очередях сидеть не намерена! — Тощая тетка с кислым выражением лица, вытянув шею, искала невидимую виновницу пропажи.

Света, прервавшись на полуслове, занялась недовольной теткой, потом раздраженным дядечкой, которого сменил дядечка менее раздраженный, но более высокомерный, потом… Словом, поговорить было некогда. Нина, торопясь за Светой, чувствующей себя как рыба в воде, сновала по поликлинике, запоминая кабинеты врачей, рентгенкабинет, физиотерапевтическое отделение, лабораторию и все остальные службы, мелькающие, как картинки в калейдоскопе.

Очень скоро девушка поняла, что ее новую работу преимущественно отличает поисково-исследовательская деятельность. Карточки постоянно терялись, следуя за своим владельцем по кабинетам узких специалистов. Большая часть времени уходила на перебирание картонных стопок во всех мыслимых и немыслимых местах: пропажа могла найтись где угодно — на другом участке, в столе заведующего отделением, в шкафу, на полке для документов диспансерных больных. Многие владельцы утраченных ценностей скандалили и возмущались, а предложение завести временный вкладыш расценивали как личное оскорбление, приравнивая потерю результатов анализов к трагедии.

Несколько дней суетливой беготни в фарватере стремительной Светланы, уверенно рассекавшей толпы посетителей в коридорах, почти адаптировали Нину в незнакомой обстановке. Поначалу ей казалось, что запомнить массу новых сведений просто невозможно: фамилии-имена-отчества врачей, время приема, номера кабинетов и участков; кроме того, врачи то на учебу ездили, то в отпуск, то сами болели, и нужно было знать, кто их замещает. Вечно не хватало талонов; особо настойчивым выписывали дополнительные, периодически получая за это нагоняй от усталых и замотанных докторов.