Борис Виан - Осень в Пекине

То, что автобус шел без остановок, ничуть его не удивляло: в это время дня все служащие уже были на своих рабочих местах. Кондуктор на задней площадке заснул и во сне сполз на пол, где тщетно пытался улечься поудобнее. Амадис почувствовал, как им овладевает какая-то непреодолимая сонливость, которая, как смертоносный яд, быстро расползалась по всему его телу. Он согнул ноги в коленях и переложил их на противоположное сиденье. За окном зеленая листва переливалась под солнцем, под стать ярким витринам магазинов. Ветви деревьев задевали крышу автобуса, и шелест их был подобен шуршанию водорослей, обвивающих корпус плывущего суденышка. Бортовая качка убаюкивала Амадиса. Автобус так ни разу и не остановился. Уже засыпая, Амадис понял, что проехал свою остановку, однако осознание этого факта ни в коей мере его не смутило.

Когда он открыл глаза, автобус, как и прежде, мчался вперед, но было уже не так светло, как раньше, и Амадис выглянул в окно. По обе стороны дороги тянулись каналы с серой водой, и он понял, что находится на шоссе Дальних Странствий, и стал просто наблюдать за происходящим: интересно, хватит ли ему билетиков, чтобы оплатить столь дальний маршрут? Он повернулся и стал искать глазами кондуктора. Разволновавшись под действием широкоформатного эротического сна, кондуктор метался из стороны в сторону и, наконец, лианой обвился вокруг никелированной балки, поддерживавшей крышу автобуса, и в таком положении застыл, так и не очнувшись ото сна. Амадис подумал, что жизнь кондукторов, должно быть, очень утомительна, и встал с места, чтобы поразмять ноги. По всей видимости, автобус с тех пор так ни разу и не остановился, ибо Амадис, как и прежде, был единственным пассажиром в салоне. Можно было расхаживать между сиденьями сколько душе угодно. Амадис перешел из задней части автобуса в переднюю, затем из передней в заднюю, но споткнулся о ступеньку, и кондуктор от шума проснулся. Он вскочил на колени и, как бы прицелившись, с криком: «Д-д-д-д-д-д-д» — начал бешено крутить ручку компостера.

Амадис похлопал его по плечу, а кондуктор тут же расстрелял его в упор, тогда Амадис крикнул: «Чур!» Хорошо, что все это было только в шутку, понарошку. Кондуктор протер глаза и встал на ноги.

— Куда мы направляемся? — спросил Амадис.

Кондуктор, которого звали Дени, лишь пожал плечами: дескать, неизвестно.

— Заранее никогда нельзя знать, — сказал он. — Это — водитель номер 21 239, он сумасшедший.

— Ну, и что теперь? — спросил Амадис.

— А то, что непонятно, чем все это кончится. Обычно никто этим автобусом не ездит. Кстати, вы-то как сюда попали?

— Как все, — сказал Амадис.

— Понял! — воскликнул кондуктор. — Я утром очень сонный был.

— Вы что, меня не заметили? — спросил Амадис.

— С этим безумным водителем все непросто, — продолжал кондуктор. — Ему и сказать-то ничего нельзя, он все равно не понимает. К тому же надо признать, он дурак.

— Как мне его жаль! — сказал Амадис. — Все это ужасно.

— Еще бы! — сказал кондуктор. — Человек мог бы спокойно сидеть с удочкой, рыбу ловить, а в результате что?

— Водит автобус, — констатировал Амадис.

— Именно! — воскликнул кондуктор. — Вы, я вижу, тоже человек неглупый.

— Отчего он рассудка лишился?

— Не знаю. А мне всегда сумасшедшие водители попадаются. Как, по-вашему, можно так жить?

— Нет, конечно!

— Это все Компания, — сказал кондуктор. — Они вообще все в Компании с ума посходили.

— Но вы, я вижу, еще держитесь? — сказал Амадис.

— Я — это другое дело, — возразил кондуктор. — Я, видите ли, не сумасшедший.

И он вдруг так дико расхохотался, что у него перехватило дыхание. Амадис даже немного испугался, когда тот упал и, синея, а затем белея, начал кататься по земле. Тело его напряглось, но Амадис быстро успокоился, ибо понял, что это всего лишь притворство: кондуктор подмигнул ему да еще и глаз закатил. Красиво получилось! Через несколько минут кондуктор был уже на ногах.

— Со мной обхохочешься… — заверил он.

— Меня это совершенно не удивляет, — сказал Амадис.

— Да нет, попадаются и угрюмые, но это не про меня! А то ведь с таким водителем, да еще и угрюмым быть — совсем спятишь!

— А что это за шоссе?

Кондуктор посмотрел на него с недоверием:

— Как будто сами не знаете! Это дорога Дальних Странствий. Он каждый третий раз сюда выруливает.

— А куда она ведет?

— Ну вот, — сказал кондуктор. — Только я расслабился, болтаю тут с вами, понимаете ли, дурачусь, а вы тут же пытаетесь меня купить.