Борис Виан - Сердце дыбом

— Каких людей? — спросил Жакмор.

— Ну, не знаю как их там: обрезчики или лесорубы… вот-вот, кажется, лесорубы. Попросите прислать мне лесорубов. Это очень сложно?

— Нисколько! — ответил Жакмор. — Уже иду. В таком деле важно ничего не упустить.

И он действительно тут же встал и пошел.

Люди пришли после обеда. Они принесли с собой разные инструменты, железные клинья, багры и жаровни. Когда они заходили в ворота, Жакмор как раз возвращался с прогулки, он остановился и пропустил их. Их было пятеро да еще двое учеников: один лет десяти, хилый, рахитичный, другой постарше, с черной повязкой на левом глазу и нелепо искривленной ногой.

Один из работников кивнул Жакмору — это с ним он договаривался о цене. Сошлись на предложении Клемантины: половина бревен лесорубам, половина хозяйке. Если ей понадобится напилить и сложить дрова, за это отдельная плата.

Жакмору эта затея была не по душе. Никакой особой привязанности он, родившийся зрелым человеком с незагруженной памятью, к деревьям испытывать не мог, но ему нравилась их рациональная красота и беспорядочное однообразие. Он не чувствовал потребности разговаривать с деревьями или слагать им оды, но любил блеск глянцевых листьев под солнцем, мозаику света и тени в пышных кронах, шелест ветвей, запах разогревшихся за день стволов. Любил острые язычки драцен, чешуйчатые столбики коренастых пальм, гладкие пахучие ветки эвкалиптов, похожих на нескладных, внезапно вытянувшихся девчонок-подростков с их манерой опрокинуть на себя целый флакон духов и обвешаться дешевыми медными побрякушками. Любил сосны, внешне неприступные, но готовые при малейшем прикосновении выпустить капли ароматной смолы; любил узловатые дубы, напоминающие лохматых дворовых псов. Словом, все деревья. У всех было свое лицо, свои вкусы и причуды, и все были по-своему хороши. Однако невероятная материнская любовь Клемантины оправдывала эту жертву.

Работники остановились посреди лужайки и сложили инструменты. Потом двое принялись рыть землю заступами, а ученики, вооружившись здоровенными, больше них самих, лопатами, — выгребать вскопанный грунт. Ров удлинялся на глазах. Жакмор подошел поближе и стал с недоумением следить за работой. Ученики ссыпали землю на края рва и утрамбовывали ее ногами в плотные невысокие валы.

Достаточно углубив ров, работники побросали заступы и вылезли. Неторопливые, в темной пыльной одежде, они были похожи на закапывающих в землю свои личинки жуков. Ученики продолжали вынимать и утаптывать грунт. Взрослые периодически взбадривали их оплеухами. Тем временем трое других работников приволокли из глубины парка, от самой ограды, полную тачку распиленных на метровые чурбаки бревен. Прикатив колымагу к краю рва, они стали укладывать бревна поперек него на утоптанные учениками гребни. Клали тщательно и плотно, пригоняя каждый конец кувалдой. Когда настил был готов, все трое взяли лопаты и стали забрасывать его землей. Жакмор жестом подозвал одного из учеников и, когда тот подошел, спросил, нехотя сопроводив вопрос пинком:

— Что это они делают?

— Укрытие, — ответил ученик, заслонившись локтем, и тут же побежал назад к своим. Старшие товарищи, разумеется, не обошли его чувствительными знаками внимания.

День был пасмурный, с неба сочился скудный белесый свет. Жакмор продрог, но хотел досмотреть до конца.

Наконец укрытие было готово. Пятеро работников спустились в него по сделанным с одного конца рва ступенькам. Ученики не пытались присоединиться к ним, поскольку заранее знали, чем чревата такая попытка.

Вскоре все пятеро вылезли. Из кучи инструментов вытащили багры и клинья. Ученики колдовали над жаровнями, изо всех сил раздувая угли. По команде бригадира они подняли эти тяжеленные чугунные ящики и понесли их к ближайшим деревьям. Взрослые шли впереди. Смутная тревога нарастала в груди Жакмора. Ему вспомнилось, как распинали на двери распутного жеребца.

Первую жаровню поставили у подножия финиковой пальмы метров десяти высотой. Все пятеро работников вложили в нее свои инструменты. Вторую отнесли к соседнему эвкалипту. Ученики опять стали раздувать огонь в жаровнях, на этот раз с помощью мехов, на которых они подпрыгивали двумя ногами. Между тем бригадир, приникнув ухом к стволу пальмы, внимательно выслушивал что-то в разных местах. Наконец нашел нужную точку и отметил ее красной краской. Самый сноровистый из работников вытащил из жаровни багор, больше похожий на гарпун. Раскаленные добела зазубрины дымились на холодном влажном воздухе. Работник размахнулся и с силой вонзил гарпун в красную отметину. Ученики оттащили жаровню, а другой работник в это время проделал то же самое с эвкалиптом. Вслед за тем все пятеро бегом бросились в укрытие — там, у входа, уже примостились около жаровен ученики.