Эндрю Грир - Исповедь Макса Тиволи

Благодаря Виктору Рэмси я не удивился твоей внешности — не бледная копия миниатюрного папаши, а похожий мальчуган с огромными ушами и светлым вьющимся чубом. Впрочем, ты до неузнаваемости искажал отцовское лицо. Оно ни на минуту не замирало: вытягивалось от скуки, хмурилось в задумчивости; подвижные глаза закатывались, прищуривались и моргали, будто речь Хьюго клонила тебя ко сну; а губы, Боже, чавк-чавк-чавкали жвачкой, которую ты уминал будто бетель. На одном локте красовалась свежая царапина и липкое пятнышко сока, на другом — наливался синяк. Даже при нас ты грыз ногти. Время от времени ты вскакивал со стула и кричал что-то Бастеру, который вроде бы и не делал ничего особенного. Однако он был твоим лучшим другом, которого мне так и не удалось заменить. Ты поступил вежливо, когда пригласил нас в дом, узнав что мы — давние друзья мамы, и все же вел себя неучтиво, заставляя сидеть именно на тех стульях и приговаривая: «Не съедайте весь пирог, я берегу его на ужин». По тебе нельзя было угадать, что ты влюблен в девочку по имени Рейчел. Что в своей комнате ты в одиночестве молишься о здоровье матери. Что затем ты представляешь себе жуткую гибель учителей и одноклассников, что подобные мысли заставляют тебя бояться дьявола. Что ты все-таки немного похож на меня. Ничего этого я не заметил. Я увидел в тебе лишь чемпиона по бейсболу, фаната ковбоев, невежду, уверенного, будто каждое его слово — откровение. Я увидел совершенного юного самодура.

— Мы проходим Азию, — заявил ты.

— Звучит неплохо.

Ты скривился от отвращения ко всему этому континенту.

— В том прекрасном месте живет около миллиона прекрасных людей и насчитывается порядка сотни прекрасных народностей, все они похожи как две капли воды и совершенно неразличимы по названиям, ну, кроме Китая, сами понимаете — главный экспортер чая. Или шелка. Или риса. Ну, чего-то такого. И Японии. Хотите послушать мое хокку?

— Конечно.

Ты гордо вскинул голову и продекламировал сей шедевр:

— Просто я был очень голоден, когда сочинял. Мне поставили пять. Мне всегда ставят пятерки.

— Тебе уже двенадцать, верно?

— Угу.

— Тогда вы с Хьюго-младшим ровесники! Не так ли? Не так ли, сынок? — Мой друг странно посмотрел на меня — сердито и в то же время словно собираясь заплакать. И я с ужасом вспомнил мамины слова: «Будь тем, кем тебя считают».

— Точно, пап, — икнул я. — Мне двенадцать.

— У тебя есть ружье? — поинтересовался Сэмми, и я подумал: что за ребенка воспитала моя старая жена?

Однако Сэмми не ждал ответа.

— Мама не разрешает мне иметь ружье. Она ничего в этом не понимает, у нее-то не было ружья, а уж папа бы мне разрешил. У Дэнни Шэйна с нашей улицы «ББ» с двойным спуском, правда, иногда он ломается, и отец орет на Дэнни, словно дьявол. А у Билли Истона — «Дэйзи». — Ты вдруг с неописуемой радостью выкрикнул, словно торговец на рынке: — «Дэйзи»!

К черному входу подбежал Бастер и залаял. Сэмми чесал его за ухом, пока пес не ускакал прочь.

— В детстве я знал твою маму, — сообщил Хьюго, беря добавку.

От запаха корицы хотелось чихнуть.

— Представляешь? «Дэйзи»! — продолжал восклицать мой сын.

— Ты очень похож на нее. Тебе это говорили?

Сэмми пожал плечами.

— У тебя ее губы. Она была красивой, откровенной и сводила твою бабушку с ума. Ты встречал свою бабушку? Прекрасная была женщина. Всегда такая веселая и добрая, редкая выдумщица. М… Мой друг говорил, они с твоей мамой переодевались в одежды прошлого века и играли в шахматы у камина. Представь свою маму в кринолине и шляпке времен Гражданской войны! Остроумная девушка. И очень суровая. Не то что другие. Я ею восхищался.

Мой сын хмыкнул.

— Она рассказывала, что девчонкой встретила на улице пуму, которая съела чьего-то попугая.

— Никогда о таком не слышал.

— Вы знали моего отца?

Хьюго опустил взгляд.

— Не уверен. Как его имя?

Я вновь почувствовал приступ тошноты.

— Ван Дэйлер, — сказал Сэмми. — Это голландская фамилия.

— В самом деле? Ван Дэйлер… — Хьюго украдкой посмотрел на меня. Невероятно, Элис рассказала. Вот добрая душа, ты не рассказывала сыну байки о погибшем герое-отце. — Ван Дэйлер, — задумчиво повторил Хьюго. — Нет. Нет, вряд ли мы встречались.

— A-а.

— Что о нем говорила мама?

— Ничего.

— У меня есть револьвер, — выдавил я.

— Правда?! — восторженно вскрикнул мой сын.